Козак уже собралась отдать предпочтение разумному выбору и попятиться в кусты, когда оттуда показалось растянувшееся в цепь первое отделение. Подойдя к Козак, сержант шепнул ей на ухо:
— Извините, лейтенант. Откос оказался скользкий, так что мы слегка замешкались.
"Если теперь снова развернуть людей и ждать подхода второго отделения, получится полная неразбериха", — решила Козак и сказала:
— Все в порядке, сержант. Пошли вперед.
С этими словами она двинулась по направлению к домам. Путь им пересекала дорога: вправо она вела к шеренге домов, влево — к видневшейся вдали группе зданий, похожих на школьный комплекс, которые Козак только что заметила. Она на миг задумалась, оценивая ситуацию. Судя по всему, перед ними — окраина Нуэво-Ларедо. Она не сомневалась, что мексиканцы, которых они преследуют, побежали направо: дома находились ближе, и там было Легче затеряться среди местных жителей. Махнув рукой, лейтенант дала первому отделению сигнал повернуть направо, в сторону жилых домов.
Когда все солдаты цышли на дорогу, Козак повернулась назад и увидела, что Ривера, не выходя их кустов, разворачивает второе отделение. Не дожидаясь приказа командира, он остановил своих солдат, чтобы сзади прикрыть продвижение товарищей. Вот зачем она взяла с собой сержанта Риверу — исправлять ее ошибки. Слава Богу, опасность миновала, хотя бы на время.
— Первое отделение, прибавить шаг! — скомандовала Нэнси.
Не успела она вздохнуть с облегчением, как в голову пришла другая, не менее тревожная мысль: она, второй лейтенант, ведет подразделение американской армии по вражеской территории на бой с неизвестным противником, от которого ее отделяют всего пятьдесят метров открытого пространства, и делает это спокойно и хладнокровно. До сих пор ее голова была занята конкретными вопросами технического и тактического порядка. И только теперь, когда все вроде бы утряслось, Козак начали заботить мысли о собственной безопасности.
Все ближе подходя к домам, она старалась обнаружить какие- нибудь признаки присутствия людей и одновременно размышляла: о чем свидетельствует ее опрометчивое поведение и пренебрежение личной безопасностью? О храбрости? Или просто занявшись другими заботами, она забыла о вполне реальной угрозе? Что такое храбрость и героизм, и чем они отличаются от глупости и легкомыслия? Разве она поступила разумно, когда повернулась спиной к зданиям, глядя, не подошел ли сержант Ривера со своим отделением? Ведь там мог находиться противник! В тот момент ее поступок был правильным, а теперь кажется непростительной глупостью. Так, может, в этом все и дело? Может, проявлять храбрость и героизм — значит в момент опасности делать то, что кажется единственно правильным? Странные мысли, странные вопросы, для которых сейчас не время и не место... Отделение поравнялось с домами, и лейтенант, отбросив высокие мысли о героизме и личном долге, целиком сосредоточилась на новой тактической задаче, требовавшей от нее полного внимания.
Сержант Маупин, не ожидая приказа, разделил свою пятерку: сам с тремя солдатами двинулся по правой стороне улицы, остальные двое, вместе с Козак и радистом, — по левой. Ведущий группы смотрел вперед, остальные ощупывали взглядом противоположную сторону улицы, стараясь не пропустить ни малейшего признака опасности. Пройдя так метров пятьдесят, Козак жестом приказала отделению остановиться, Маупин передал ее сигнал остальным. Солдаты замерли на месте и, держа винтовки наготове, присели на корточки, прижимаясь спинами к стене.
Убедившись, что все тихо и спокойно, Нэнси решила, что пора доложить обстановку Уиттворту и подождать Риверу со вторым отделением. Недоуменно оглядывая улицу — несмотря на дневное время, на ней не было ни души, — она стала шарить ладонью по бедру в поисках карты, которую всегда держала в большом накладном кармане брюк. Но карман оказался пуст, и она поняла, что второпях забыла карту в "Брэдли".
Вынув руку из кармана, она с досадой стукнула кулаком гґо бедру.
До чего же глупо! Что ни шаг, то дурацкая оплошность. Слава Богу, хоть противника не видно. Эта мысль навела лейтенанта на тревожные размышления: с самого начала они вели погоню вслепую и ни разу не видели людей, которых преследовали. Вполне возможно, что те — уже на полпути к Мехико. Так кого же они, все-таки, преследуют? Козак впервые пришла в голову мысль, что она не имеет ни малейшего понятия, сколько всего беглецов, как они выглядят, как вооружены и даже какого они пола. Зато ей было очень хорошо известно другое: вместе с четырнадцатью солдатами она оказалась на окраине мексиканского города и от своих ее отделяют двести метров открытой местности, полоса кустарника и река.
Внезапно она отчетливо осознала всю абсурдность ситуации. И хотя ей очень не хотелось возвращаться с пустыми руками — как-никак, это ее первое боевое задание! — Козак понимала, что продолжать погоню бессмысленно. В конце концов, она сумеет объяснить причины, побудившие ее вернуться, так, чтобы понял даже капитан Уиттворт.
Она приказала сержанту Маупину послать двух солдат вперед — убедиться, что опасности нет. А потом надо будет перестроить людей и дать приказ отступить обратно, на американский берег Рио-Гранде.
Лейтенант следила, как Рон Коуди и Джон Ганти, крадучись, пробираются по противоположной стороне улицы. Они как раз скрылись за поворотом, когда сзади подошел Ривера и остановился, ожидая, чтобы подтянулось все отделение. Оглянувшись, Нэнси увидела, что из кармана Риверы торчит уголок карты. Оставалось придумать, как выманить у него эту карту, чтобы сержант не догадался, что она забыла свою. Как бы невзначай она спросила:
— Ну, сержант Ривера, где, по-вашему, мы сейчас находимся?
Не подозревая подвоха, сержант полез в карман и, достав карту, стал ее разглядывать. Отыскав нужное место, он показал его лейтенанту:
— Скорее всего, вот здесь, в этой деревушке.
Взяв у Риверы карту, Козак проследила маршрут — от переправы к тому месту, где они теперь находились. В это время Ривера, подойдя к ней вплотную, шепнул ей на ухо:
— Лейтенант, надо поговорить. Что-то эта затея перестала мне нравиться.
Козак подняла глаза и улыбнулась:
— Я как раз об этом думала, сержант. Вы правы, пора убираться восвояси.
Ривера отступил на пару шагов и едва заметно улыбнулся:
— Значит, голова у вас на месте. Ладно, тогда я со вторым отделением отойду обратно к кустам, а вы нас прикроете?
Слова сержанта прозвучали как вопрос, и Нэнси поняла, что он тактично подсказывает ей правильное решение. Она-то собиралась отдать другой приказ: сначала отвести первое отделение, но поняв ход мыслей Риверы, изменила свое решение. Первое отделение уже заняло удобную позицию, а группа охранения из двух человек обеспечивала прикрытие. Отводить его сейчас — значило бы внести ненужную сумятицу.
— Хорошо, я с первым отделением остаюсь, а вы со вторым отправляйтесь обратно. Как только вы будете на месте, мы последуем за вами.
Обрадованный, что их безрассудная вылазка в Мексику скоро закончится, Ривера ответил:
— Будет исполнено, нет проблем.
Он уже начал отдавать сержанту Расселу Поуэру, командовавшему вторым отделением, приказ вести людей к реке, но его прервали ружейные выстрелы. На секунду повисла мертвая тишина, солдаты обоих отделений замерли на месте. Козак и Ривера переглянулись: стреляли дважды, и оба раза — не из винтовки М-16. Козак оглянулась в том направлении, откуда раздались выстрелы, потом снова повернулась к Ривере, собираясь ему что-то сказать, и тут тишину разорвал грохот перестрелки. На этот раз отчетливо слышался треск очередей М-16 и стрельба более мощного оружия крупного калибра. Коуди и Ганти вступили в бой.
Как только выстрелы стихли, Козак, не посоветовавшись с Риверой, начала отдавать приказы: