Песнь шестая АУДИЕНЦИЯ
Восседая на престоле В горнице огромной, Князь, согласно этикету, Начал день приемный.
Гоф-министры, генералы, Свита, камергеры, Словно груши, встали "Richt euch", Выстроясь в шпалеры,
Сбоку, выгнувшись дугою Пред особой царской, Разместился на карачках Корпус секретарский:
На ремне - чернила в склянке, И перо во длани, На заду - мешок для сбора Добровольной дани.
А по всем углам жандармы Разместились кучей И березовые розги Запасли на случай.
Пред очами государя, Тут же в тронном зале, Верноподданные смирно На полу лежали.
В этот день прием у князя Вышел необычный, Ибо клир со всей державы В град пришел столичный:
Звонари с пономарями, Дьяки, иереи, Настоятели, просвирни, Служки, казначеи,
С ними - регенты, хористы, Мастера свечные, Гробокопы, органисты И чины иные.
Загремели барабаны. Это означало Высочайшего приема Строгое начало.
И немедля божьи слуги Перед княжьим взором, Словно старые цыганки, Возопили хором
Звонари с пономарями, Дьяки, иереи, Настоятели, просвирни, Служки, казначеи,
С ними - регенты, хористы, Мастера свечные, Гробокопы, органисты И чины иные.
"Что вам надо, - князь спросил их, Не пойму покуда". А они единогласно: "Худо, княже, худо!"
Клир подполз поближе к трону, И, склонившись долу, Записной оратор слово Обратил к престолу:
"Ты велик, о князь Владимир! Дай нам молвить слово, Одного казнил ты бога, Даруй нам другого!
Всякий бог годится в боги, Дело ведь не в лицах. Мужика бы лишь держать нам В жестких рукавицах!
Разом дух повиновенья Может испариться, Если некому за князя Будет помолиться.
Кто-то должен с неба громом Угрожать холопьям. Нам никак нельзя без бога, Мы не зря торопим!"
Суммой этих аргументов В изложенье строгом Их высочество, конечно, Был весьма растроган.
Князь был добр, как все монархи, Милосердье ведал, Он без дела и куренка Обижать бы не дал.
"Слуги верные, ступайте! В просьбе нет отказу. Но принять свое решенье Мы не можем сразу!"
Песнь седьмая СОВЕТ МИНИСТРОВ
Ночью собрались министры В потаенном зале. На сей раз вопрос о боге Спешно утрясали.
Было высказано мненье Там единогласно, Что без господа народом Управлять опасно.
Но по поводу деталей Состоялись пренья. Появились две, как всюду, Разных точки зренья.
Радикалы предлагают Дать процент по норме, Обскуранты же мечтают О подножном корме.
Шеф дел внутренних немедля Свой проект представил: Объявить в газетах конкурс С соблюденьем правил.
Из прошедших испытанье На кандидатуру Князь назначить сможет бога По второму туру.
Встал министр сношений внешних: "В наших интересах, Чтобы конкурс поддержала Мировая пресса".
К иностранным кандидатам Больше, мол, почтенья, Посему и оказать им Надо предпочтенье.
"Только без молокососов! Подошел бы, скажем, Бог с практическою хваткой И солидным стажем.
И не следует, конечно, За гроши рядиться, Раз на наше государство Смотрит заграница".
Но министр финансов тут же Доложил совету, Что не должен этот конкурс Быть в ущерб бюджету.
Тот, кто меньше всех запросит, Пусть хоть он невзрачен, Прежде всех на должность бога Должен быть назначен.
Но сперва оговориться, Что сребро и злато Из церковной кассы будет В казначейство взято.
И к тому же, чтоб на бирже Фонды не упали. Это главное. Министру Не важны детали.
Шеф строительного дела Выдал план бесценный: Сдать обители и храмы На постой военный,
Чтобы, мол, святое место Зря не пустовало И чтоб князю, между прочим, Тоже перепало.
Встал юстиции министр: "Есть такое мненье: Объявить во всех газетах Предуведомленье,
Что согласно договору Будет бог по чести Нарушителей присяги Поражать на месте.
Чтобы всяким голодранцам С князем не равняться, Коль в суде, как в балагане, Захотят ломаться."
У министра просвещенья Был проектец дельный: Вместо бога старушонку Взять из богадельной.
И к тому же для советов (Только шито-крыто) Дать ей дервиша в помогу Иль иезуита.
И порядок будет полный, И расходов мало. Сам министр помочь вдовице Сможет для начала.
Знали все, что плут был связан С кликою церковной И погреть намерен руки В сделке полюбовной...
Встал министр военный, чуждый Разговорам лишним: "Каждый генерал в отставке Может быть всевышним
Должен чтить людей по рангу И служить по чести. Пенсион к тому же лишний Будет в казначействе.
Больше всех пригоден к делу Маршал Комиспетер, Он к холопам беспощаден И суров, как ветер.
Быть к нему приставлен должен Литератор ловкий Для писания реляций И перестраховки.
Подведем солдат с попами Под одну команду, Чтоб держать в военном духе Эту божью банду".
Пан полиции министр, Избегая шума, Запечатанный пакетец Положил угрюмо.
Ведь полиция, как кошка, Лишь в потемках бродит, В словопреньях и в огласке Смысла не находит.
Но хоть был доклад совету Тайно адресован, Был он прежде до деталей С князем согласован:
Исповедь, иезуиты, Месса, рай на небе, Послушанье, воздержанье В питии и хлебе,
Сброд крикливых страстотерпцев, Счастье после смерти, Власть, ниспосланная свыше, Дьяволы и черти.
Песнъ восьмая КАМАРИЛЬЯ
Как в любой другой державе, На Руси, к несчастью, Возвышалась камарилья Над законной властью.
Боже! Франту Шумавского* Ты прославь в народе, Ибо слово камарилья Ввел он в женском роде.
Князь с мужами обходился, Аки лев лютуя, Но притом любил нарушить Заповедь шестую.
Он имел жену болгарку И жену норманку, К ним двух чешек и вдобавок Знатную гречанку.
И держал к тому же сотни Девок помоложе В Белеграде, Берестове, В Вышгороде тоже.
Кроме этих явных пунктов, Столько же келейных, Сколько в кассельском сервизе Чашечек кофейных.
Ну а если теток, мамок В общий счет поставить, Исповедников дворцовых К этому прибавить,
То и выйдет камарилья Выше Чимборасо. Сам сенат был рядом с нею Годен лишь на мясо.
То-то было кандидатов! Разберись-ка, ну-ка! Понял князь, что должность бога Не простая штука.
Все к нему - одна, другая, Интригуя, споря... Бедный князь и в самом деле Поседел от горя.
В ночь, когда постельник Матес Разувал владыку, Князь просил его распутать Эту закавыку.
Старый Матес первой скрипкой Был в придворных хорах, Камарилью и министров Всех держал он в шорах.
"Ах, мой Матес, Матесечек, Пособи мне в деле, А не то меня, беднягу, Бабы одолели!"