В декабре 2011 года именем Александра Гуменюка названа средняя общеобразовательная школа № 97 в поселке Исток под Екатеринбургом. На церемонии присутствовали родители, жена Светлана, руководители и сотрудники спецподразделения «Альфа», учителя и ученики школы, его одноклассники, десантники, ветераны-«афганцы» и жители поселка Исток.
Ежегодно весной в школе проходят линейки, организуется турнир по мини-футболу на Кубок Памяти офицера Группы «А». С 2005 года сотрудники Регионального отдела специального назначения УФСБ по Свердловской области — шефы школы № 97.
Майор Владимир Ермолин погиб 22 февраля 2002 года. В тот день боевики обстреляли в столице Чечни машину с сотрудниками ФСБ, работавшими в республике. От полученных ран на месте скончался сотрудник екатеринбургской «Альфы» и еще двое контрразведчиков.
… Начатое в 1990 году боевое дежурство продолжается. На сегодняшний день екатеринбургский РОСИ является одним из наиболее боеспособных и опытных подразделений Урала.
В ПРИЦЕЛЕ ГОРЯЧЕЙ ОСЕНИ
Ольга ЕГОРОВА
Не нужно напоминать, что «Альфа» славна своими героями — и теми, кто здравствует, и теми, кто погиб, до конца выполнив свой долг. Их имена навсегда вписаны золотыми буквами в историю отечественного спецназа. Среди них имя младшего лейтенанта Геннадия Сергеева занимает особое место.
Гена погиб фактически на переломе эпох, который полыхнул в столице локальной гражданской войной, — и стал в подразделении первым Героем Российской Федерации. Его именем в Москве назван военно-патриотический клуб, созданный весной 2011 года в Кадетской школе № 1784, что на Беговой.
«ВСПОМИНАЮ ВСЁ САМОЕ ХОРОШЕЕ»
В 1993 году Борис Ельцин пообещал «горячую осень». И она действительно выдалась такой, горячей от танковых залпов, когда прямой наводкой был расстрелян непокорный Дом Советов, и — кровавой.
До этого в Группе «А» было четверо «двухсотых».
В декабре 1979-го при штурме дворца кровавого диктатора Амина в Кабуле пали смертью храбрых капитаны Дмитрий Волков и Геннадий Зудин.
1 августа 1993 года в Тарском ущелье — это зона осетино-ингушского конфликта — вместе со своим напарником принял неравный бой, прикрывая вице-премьера России Виктора Поляничко и сопровождавших его лиц, старший лейтенант Виктор Кравчук — офицер свердловской «Альфы».
И вот четвертая невосполнимая потеря… И где? Практически в самом центре Москвы, на Красной Пресне. Тогда это казалось немыслимым, невозможным. Ведь в августе 1991 года удалось избежать большой крови. Казалось, и этот «момент истины» будет разрешен политиками мирным путем без военно-шоковой «терапии». Нет, чуда не произошло. Криминально-олигархическому режиму и группам его поддержки нужно было одним ударом покончить с двоевластием, и антиконституционные действия не замедлили быть.
Так, оказавшись на лезвии острейшего политического кризиса, оперуполномоченный 1-го отдела Группы «А» Геннадий Сергеев, спасая раненого десантника (имя которого нам неизвестно), стал Героем России. И символом той роли, которую, без какой-либо подготовки, на импровизации, довелось отыграть подразделению. Приказ был выполнен, но по-своему. Без крови.
До Сергеева в Группе «А» кавалерами высшей награды страны стали Виктор Фёдорович Карпухин (1980 г.) и Геннадий Николаевич Зайцев (1986 г.). Но то были награды страны, ставшей к тому моменту уже безвозвратной историей. Хотя формально, юридически, она была ликвидирована в декабре 1991 года, после Беловежского сговора, но в виде Съезда народных депутатов России и Советов на местах просуществовала до расстрельного октября 1993-го и умерла, по сути, насильственной смертью.
В те страшные для всех неравнодушных людей дни Лена Сергеева, жена погибшего офицера Группы «А», вела дневник. Каждый, кто оказывается в состоянии сильнейшего эмоционального потрясения, интуитивно сам находит способ или возможность приглушить горе. Кто-то ломается, а кто-то выдерживает испытание. И тогда остаются такие пронзительные строки…
«Пятница. Похороны. К одиннадцати часам поехали на панихиду. Рядом со мной сестра и Марина Окунькова. Входим в «шестигранник» (Ритуальный зал на Пехотной улице — О. Е.). Глаз стараюсь не поднимать, боюсь, что не выдержу. Смотрю в гроб, вижу мужа, совсем еще молодого. Обескровленное, бледное лицо, волосы ежиком, ресницы плотно закрыты, нос прямой, тонкий, застывшие губы. Лицо спокойное, волевое, не искаженное болью. Гена в своем любимом костюме — «двойке» в полоску и в белой рубашке. Кладу руку на лоб. Лицо очень холодное, застывшее. Провожу рукой по пушистым Генкиным волосам, вспоминаю все самое хорошее, что связывало меня с любимым мужем.