Это был не насильник: рядом стоял высокий молодой человек, широкоплечий, с коротко подстриженными светло-каштановыми волосами.
— Где ваши спутники? — спросил он. — Вы что — потерялись?
— Я не позволю себя допрашивать. Оставьте меня.
— Оставить вас? — Он разразился смехом. Очень странным смехом, который буквально ошеломил меня, ибо казалось, принадлежал он не молодому негодяю, а циничному старику. — Да я же вас спас. Неужели вы не поняли? Я стащил с вас это животное и хорошенько отдубасил его.
— Я ничего не видела.
— Тогда вы должны принять это на веру, госпожа. Я хочу вам помочь. — Незнакомец вытащил из одного кармана фляжку с водой, а из другого — белый платок и намочил его. — Вам надо умыться.
Я взяла платок, прижала его к щеке и почувствовала приятную свежесть. Затем потерла щеки и лоб, смывая слюну, грязь, пот и капли крови убитой птицы.
— Спасибо, сэр. — Я протянула ему платок. — Благодарю вас за помощь. — Я думала, что молодой человек уйдет, но он стоял, в упор разглядывая меня. Глаза у него были голубые, цвета гиацинтов, которые моя мать выписывала из Испании и выращивала в саду. Одет молодой человек был прилично, но не богато, — я увидела швы на его рукавах: значит, одежду перешивали, поскольку денег на новую у него не было.
— Где ваши спутники? — снова спросил он.
— Я тут одна.
— Ни родственников, ни слуг? Но ведь вы… благородного происхождения.
Он смотрел на меня в ожидании подтверждения. Я не стала этого отрицать.
— Тогда как же вы попали сегодня на Смитфилд? Это безумие. Вы должны позволить мне немедленно увести вас отсюда. Молодая женщина, из приличной семьи, одна… — Его голос замер.
Я неловко покачала головой.
— Прошу вас, госпожа, не бойтесь. Меня зовут Джеффри Сковилл. Я констебль. Правда, не здесь, не в Лондоне.
Два старика у нас за спиной затеяли спор, который быстро перешел в драку.
— Вот видите? — настаивал Джеффри. — Это же толпа чудовищ.
— Позвольте поинтересоваться, а что привело сюда вас самого?
Он улыбнулся, услышав в моем вопросе сарказм, и в уголках его глаз появились морщинки. Теперь я поняла: этот человек вовсе не так молод, как мне показалось поначалу. Ему, пожалуй, уже ближе к тридцати.
— Меня отправил сюда наш старший констебль, чтобы я своими глазами увидел, как свершается королевское правосудие, и принял к сведению. Эта женщина подстрекала к мятежу против нашего сюзерена.
Я почувствовала прилив злости.
— Смотреть, как умирает женщина, — вам это доставляет удовольствие?
— Разумеется, нет.
— У нее, между прочим, двое детей, — сказала я. — Трехлетний сынишка и совсем крошечная дочь. Вы это знали?
Джеффри Сковилл смущенно покачивался на каблуках.
— Очень жаль, что приговоренная — женщина. Но людей нужно учить на примерах. Леди Маргарет Булмер совершила государственную измену. Она для всех нас представляет опасность.
— Опасность? — Мой голос зазвучал еще громче. — Эта женщина никому не желала зла. Она и другие просто хотели сохранить тот образ жизни, который почитался на протяжении долгих веков и который служит утешением бедным и немощным. Люди на Севере восстали, потому что им была дорога старая вера. У них и в мыслях не было сбросить короля. Они только хотели, чтобы он услышал их. Пытались обратить внимание на свои проблемы.
И опять раздался циничный смех пожившего на свете человека.
— О, король их услышал, в этом нет сомнений. Северяне в полной мере обратили на себя его внимание.
Да этот констебль издевается надо мной. Я в ярости бросилась прочь.
Он догнал меня, ухватил за рукав:
— Постойте, госпожа. Мы все служим королю. Если сюзерен решил поменять религию, то наш священный долг подчиниться ему, доверить ему, облеченному законной властью, вести нас по пути веры. Разве вы не согласны с этим?
— Я согласна с тем, что люди должны подчиняться своему сюзерену, Божьему помазаннику, — пробормотала я.
Джеффри Сковилл с облегчением вздохнул, услышав эти слова.
— Тогда вы должны понимать: если мятежники и предатели не будут наказаны, то и остальные подданные решат, будто им все дозволено. Монархия ослабнет, страна погрузится в хаос. И в то же время такая казнь выглядит ужасно… — Он прищурился, глядя на что-то вдалеке, потом предложил мне руку. — Это зрелище не для юной леди. Может быть, вы все-таки передумаете и уйдете, пока еще не поздно?
— Не отговаривайте меня, это бесполезно. Я специально пришла сюда, чтобы увидеть казнь несчастной.
— Тогда позвольте мне отвести вас туда, где это будет происходить.