Твердь греховную облек,
В мертвых камнях, в темных недрах
Розы алые зажег.
Мнится, мановеньем легким
Детской, маленькой руки
В синеву многоочитых
Превратились васильки.
Знать, и здесь твоя упала
Благодатная слеза,
Знать, и здесь, Бедняк, возвел ты
Ввысь потухшие глаза.
1913 г. В Ассизи.
КЕЛЬНСКОМУ СОБОРУ
Святой собор, как весь ты дивно свят!
Торжественен твоих громов раскат,
Мне внятен в нем померкший Монсальват.
Ты на скале дракона в вечный мрак
Взывающий, пылающий маяк!
Доколь зовешь, бессилен древний враг.
Вхожу в собор, и в сумраке поник,
В лучах лампад торжественно возник
Великого Альберта строгий лик.
Строитель мудрый и его собор
Отвергли мира прелесть и позор,
И тайну в вас провидит робкий взор:
Столпы иные семьдесят и два
В прозрачной мгле мне чудятся, едва
Я прошепчу заветные слова.
Ты дивно озаряешься, и вот
Хрустальным вдруг становится твой свод,
Прозрачнее, чем недра светлых вод.
На высоте, гоня земной туман,
Как колокол безбрежных, звездных стран
Гудит и блещет чудный Калькофан.
Я, на земле начавший песнь свою,
На лунный серп ступив, ее пою,
Но миг — и в звездном круге я стою.
И дивно мне, из рук слагая крест,
Парить в просторах горних, выше звезд,
Пред Розой роз, Невестою невест!
Святой собор, клянусь тебя любить,
Наш лживый век презреть и позабыть,
Клянусь твоим слугою верным быть,
Хранить о рае светлую печаль
И обнажать святую сердца сталь
За Крест и Розу, за святой Грааль!
ИГРЫ ЭЛЬФОВ
(Лесное марево)
Лес смеется, нет помину
Чарам ночи, злым печалям,—
Меж дерев играют, шутят
Эльфы, гномы с Парсифалем.
То его из чащи кличут,
То глаза ему морочат,
То коня, глумясь, стращают,
То над рыцарем хохочут.
Здесь без ветра трепет листьев,
Там безводных струй журчанье,
Вслед за шорохом и шумом
Бестревожное молчанье.
Снова шум, вкруг гномы, эльфы,
Глядь — на гноме эльф гарцует,
Шлем цветами убирает,
На конце копья танцует.
Смех и звон, как будто реет
Колокольчик по кустам,
Пробуждая щебет пташек...
Смолкнет здесь, раздастся там.
Целый лес звенит и блещет,
Каждый кустик, каждый лист,
Полнит сердце зов чудесный,
Светел, радостен и чист.
Золотые сказки детства
Снятся сердцу наяву,
И с молитвой преклоняет
Рыцарь юную главу.
Все мгновенно вдруг стихает,
Дремлет древний рай в дубраве,
И за простецом поникшим
Робко эльфы вторят: Ave!
СОНЕТ
По морю бурному путь жизни несчастливой
Свершил мой утлый челн, днесь прибыл я к вратам
Последней пристани, отчет даст каждый там —
Безгрешный праведник и грешник нечестивый.
О мой земной кумир, Искусство! раб ревнивый,
Безумно преданный лишь призрачным мечтам,
Я вижу: тщетно все, вотще блуждал я сам,—
Все вожделения земные горько-лживы!
Мечта любовных игр — превратная мечта!
Две тени зрятся мне, они ужасны обе —
То гроб возлюбленной, я сам пред ним во гробе!..
Вотще резец и кисть! Все тлен и суета!
Бессмертная Любовь, прими мой дух в объятья,
Уже простертые с высокого Распятья!
ВИТТОРИИ КОЛОННЕ
Не сердца власть влечет к тебе, стыдливой
(Жить и любить ведь и без сердца можно),
Но радость созерцанья; все, что ложно,
Отвергнул я, и все, что похотливо!
Дано мне небом око прозорливо,
Вся красота — тебе! Здесь все ничтожно,
Мир суетен, а сердце столь тревожно,
В тебе же явлен Бог очам на диво!
Неразлучимы с пламенем пыланье,
С душой — нетленной красоты желанье,
В ней все мои восторги, все отрады!
Мне отверзают небо эти взгляды,
Чтоб вместе быть в раю, я полн любови,
Безмолвно созерцаю эти брови!