Во-первых, они боялись выйти из своего обжитого угла, боялись, что им не поздоровится, если они появятся на территории другой компании. Они так же боялись больших скоплений людей, боялись самих себя, своих предрассудков, боялись, что не сдержатся и полезут в драку.
И самое странное: они боялись, что будут плакать на собраниях. Постепенно я начал понимать, какие ужасные чувства вызывают у них слезы. Что же страшного в слезах? Я много раз спрашивал у них об этом и, наконец, понял, что слезы для них — символ слабости, мягкости, детства в ужасном мире, где царили жестокость и вероломство. Из опыта работы в церкви я знаю, какое благотворное влияние вызывают у людей слезы. Я даже полагаю, что знаком прикосновения Господа являются слезы. Когда, наконец, мы впускаем в сердце
Святой Дух, ответная реакция — слезы. Много раз я видел, как это случалось.
Душераздирающие слезы, скорее вопль, чем плач. Это происходит, когда рушится последняя преграда, и ты готов принять новую жизнь. И когда это происходит, человек полностью обновляется таким образом. Со времен Христа это и называется рождением свыше. "Должно вам родиться свыше", — сказал Иисус. Парадокс заключается в следующем: в сердце человека поселяется радость, хотя эта радость выражается слезами.
Какое чувство подсказало этим юношам и девушкам, что они заплачут, когда узнают Бога?
Я был во многих командах: у "Мятежников" и "Джи-Джи-Ай", у "Чаплинз" и "Мау-Мауз", приглашал их на собрания и везде получал один и тот же ответ:
— Ты не растрогаешь меня, пастор, ты не заставишь меня распускать нюни!
Везде ощущался страх перед новым, предпочтение старого, каким бы ужасным оно ни было, одинаковое сопротивление перемене.
Однажды ночью, как раз после моего посещения "Джи-Джи-Ай", в квартиру Ортеза постучали. Миссис Ортез удивленно взглянула на мужа, тот пожал плечами: нет, он никого не ждал. Миссис Ортез отложила в сторону нож, которым она резала мясо, и подошла к двери.
На пороге стояла Мария. Как только она вошла в комнату, я понял, что она приняла наркотик. Ее глаза неестественно блестели, волосы в беспорядке.
— Мария, — сказал я, — входи.
Мария прошла на середину комнаты и потребовала, чтобы я ответил, почему мы хотим разогнать ее старую компанию.
— Что ты имеешь в виду, Мария? — спросила миссис Ортез.
— Вы ходите и уговариваете ребят пойти в церковь. Я знаю, вы хотите разобщить нас.
И она принялась поносить нас. Винцент Ортез в знак протеста привстал со своего стула, чтобы возразить, но тут же опустился обратно, будто говоря своим видом: "Продолжай, Мария; лучше выскажи все здесь, чем где-нибудь на улице".
Тут в комнату вошел один из детей Ортеза. Делия инстинктивно придвинулась к ребенку. В тот же момент Мария ринулась к столу, на котором лежал огромный нож. Мгновение, — и нож зловеще заблестел в ее руке. Делия тут же оказалась между Марией и ребенком. Винцент вскочил на ноги.
— Назад! — крикнула Мария. Вицент остановился, потому что девушка поднесла нож к своему горлу.
— Ха! — сказала она, — я собираюсь перерезать себе горло. Я заколю себя, как поросенка, а вы будете смотреть.
Мы слишком хорошо знали отчаяние и решительность наркоманов, чтобы думать, что это была шутка. Делия заговорила о долгой и чудесной жизни, которую предстояло прожить Марии.
— Ты нужна Господу, Мария, — снова и снова повторяла она.
Делия говорила, не останавливаясь, около пяти минут, и, наконец. Мария опустила нож. Продолжая говорить. Делия осторожно приблизилась к Марии, и, наконец, одним движением выбила нож из руки девушки. Нож упал на пол и покатился по нему. Заплакал ребенок.
Мария, не пытаясь поднять нож, стояла посреди комнаты, потерянная и отчаявшаяся. И вдруг она заплакала, закрыв лицо руками.
— У меня нет никакого выхода, — сказала она.
— Почему же ты не отдашь себя Богу? — спросил я.
— Нет, это не для меня.
— Но пусть хоть другие придут. Подумай; может, хоть они найдут выход, пока не поздно.
Мария выпрямилась. Казалось, она опять вступила в роль. Она пожала плечами.
— Это будет зависеть от того, насколько интересно будет представление, — сказала она и ушла, высоко подняв голову и покачивая бедрами.
Глава 9
Июль наступил удивительно быстро. Мы приложили много усилий, чтобы организовать "представление" в Сант Николае. Во многом это действительно было представление. И я не представлял, сколько черновой работы предстоит сделать. Для того, чтобы переправить ребят через территорию противника, мы посылали автобусы за каждой компанией в отдельности. Работники 65 церквей прочесывали улицы, собирая подростков. Я в последний раз съездил домой.