После того, как мы прожили там более года. мы купили старую бейсбольную площадку на краю города, где когда-то играл Лоу Гериг. Однажды, когда я играл там в бейсбол, я просил Бога, чтобы Он дал возможность построить церковь на этой площадке. Мое желание было исполнено.
Мы построили церковь и свой дом рядом с церковью. Это был чудесный небольшой домик из пяти комнат с видом на холмы с одной стороны и белым крестом церкви — с другой.
Мы с Гвен усердно работали в Филипсбурге и многого добились. К началу 1958 года у нас в приходе было 250 членов, включая Бонни, нашу младшую дочь.
Но, несмотря на все это, я чувствовал какую-то духовную неудовлетворенность. Ничто не радовало меня: ни новое здание, ни растущий приход, ни многочисленные собрания. Обычно люди запоминают важные вехи своей жизни. Вот и я запомнил 9 февраля 1958 года. В тот вечер я решил продать телевизор. Гвен и дети уже спали, а я сидел перед экраном и смотрел "Вечернее шоу". Там была сцена, когда танцовщицы появляются в едва прикрывающих их тела костюмах.
И вдруг я почувствовал, как всё это скучно. "Ты стареешь, Дэвид" — сказал я сам себе.
Но, как я ни старался, я не мог сосредоточить свое внимание на том, что происходило на экране. Банальная история о девушке, сценическая судьба которой, как предполагалось, вызовет жгучий интерес у зрителей.
Я поднялся и выключил телевизор. Все девушки исчезли в маленькой точке в центре экрана. Уже сидя в своем кабинете, я подумал: "Сколько времени я провожу у экрана каждый вечер? По крайней мере, несколько часов. Боже, а что если я продам телевизор и буду проводить это время в молитве?" Все равно в нашей семье, кроме меня, никто не смотрит телевизор. А что если я буду каждый вечер проводить два часа в молитве? Эта мысль взбодрила меня. Молитва вместо телевизора! Посмотрим, что из этого выйдет!
Но я тут же подумал и о вещах, которые были против этой идеи. Прежде всего: я уставал к вечеру. Затем — мне необходим был отдых и смена обстановки. Ну, и наконец, — телевидение было частью моей культурной жизни: церковному служителю необходимо быть в курсе всех событий.
Я поднялся с места, выключил свет, остановился у окна, любуясь залитыми лунным светом холмами. Затем я попросил Господа о знамении, которое должно было изменить всю мою жизнь. Мне казалось, что я поставил перед Господом трудную задачу, потому что я действительно не хотел расставаться с телевизором.
"Господи, мне нужна Твоя помощь в разрешении этой проблемы. Вот о чем я Тебя прошу:
я помещу объявление в газете о продаже телевизора. Если Ты желаешь этого, пусть покупатель придет немедленно. Пусть он придет через час; нет — через полчаса после того, как газета поступит в продажу".
Когда на следующее утро я рассказал обо всем Гвен. она была разочарована.
— Полчаса... — сказала она. — Мне кажется, Дэвид Уилкерсон, что ты совсем не хочешь того, о чем молился.
Гвен была права, но я все же поместил объявление. Мое положение после выпуска газеты было комичным. Я сидел на диване в гостиной. С одной стороны на меня смотрел телевизор, с другой — Гвен с детьми, а я смотрел на большой будильник. Прошло 29 минут.
— Да, Гвен, ты была права. Мне не придется...
Зазвонил телефон. Взглянув на Гвен, я нерешительно снял трубку.
— Вы продаете телевизор? — спросил мужской голос.
— Да. Марка ЭР-СИ-ЭЙ. В хорошем состоянии. Экран 19 дюймов. Куплен два года тому назад.
— Сколько вы за него хотите?
— Сто долларов, — быстро сказал я. Я не думал о цене до этого времени.
— Я возьму его.
— И вы даже не хотите взглянуть на него?
— Нет. Я приду за ним через 15 минут.
С тех пор моя жизнь сильно изменилась. Каждую ночь я уходил в свой кабинет, закрывал дверь и начинал молиться. Вначале время тянулось очень долго, и я был сильно обеспокоен. Позже я научился включать в свои молитвы чтение Библии. Раньше я никогда не читал Библию полностью, включая родословные. Я узнал, как важно поддерживать равновесие между молитвой-просьбой и молитвой благодарения. Как чудно провести час в молитве-благодарности. Вся жизнь открывается в новой перспективе.
Именно в один из таких поздних часов молитвы я и взял в руки "Лайф". Все время я ощущал странное беспокойство. Я был один в доме. Гвен и дети уехали в Питтсбург погостить у дедушки и бабушки. Я долго молился и чувствовал себя очень близко к Богу, но в то же время не понимал, почему я ощущал сильное беспокойство. Оно появилось неожиданно, и я не понимал, что бы это могло значить. Я чувствовал такую беспомощность, как будто, получив указание, не мог разобраться в нем.
"Что ты говоришь. Господи?"