— Я первый, за мной остальные, — слова едва растаяли, а крепыш уже был на верхушке стены. Несколько секунд напряженно вслушивался в темноту, а потом спрыгнул вниз на ту сторону.
Следом на стену взобрались и остальные. Мягко спрыгнули на землю и присоединились к своему предводителю.
— Это сад наместника Керима. Его псы уже должны были заснуть. Дурман-трава никогда еще не подводила… Никого, кажется. Все спокойно, — шептал он, собрав остальных в кружок. — Книга лежит в небольшой комнатке рядом с его опочивальней. Охранников обычно двое. Тихо заходим, успокаиваем обоих, забираем книгу и уходим. Все ясно?
Темные фигуры синхронно кивнули и друг за другом направились в сторону высокого здания из голубого мрамора, являвшегося малым дворцом наместника Египетского бейлика Великой Порты паши Керима.
Через широкие оконные проемы они проникли в первое помещение. Огляделись и юркнули в следующую комнату. Толстые ковры полностью глушили их шаги, отчего они скользили в темноте словно бесплодные тени.
— Наиб, вот она!- чуть громче, чем должен воскликнул шедший первым, опускаясь на колени. —… Ее касался сам пророк, да хранит его Аллах.
За ним в комнату с неимоверно богатым убранством вошли остальные, тоже опустившиеся на колени и начавшие творить молитву. Лишь закончив, они начали заматывать огромную книгу в плотную темную ткань.
… Лишь ранним утром служанка обнаружила, что пропал рукописный Коран, который, по преданию, был записан первым «праведным» халифом[1] Абу Бакром со слов самого пророка Мухаммада. Это была святыня святынь, из-за которой султан Великой Порты едва не казнил своего родственника, наместника Египетского бейлика.
-//-//
За многочисленными заботами, которыми обернулась его новая должность, Ринат совсем позабыл о главном — о духовных скрепах. Совсем упустил из виду, что он не только наместник Кавказского наместничества, но и имам, глава огромного мусульманского сообщества, которое требовало неусыпного к себе внимания.
—…Разные ведутся в разговоры, — докладывал ему Наиль, его бессметный телохранитель, державшийся связь со всеми наибами Чечни и Дагестана. Он ежедневно отправлял десятки вестников на Кавказ, и столько же встречал обратно. — В дальних аулах поговаривают, что имам Шамиль уже не тот, что он размяк и ведет себя, так как не подобает. Кое-кто даже призывает избрать нового имама, который будет рядом…
Ринат заскрежетал зубами, прекрасно понимая, что конкретного «дал маху». Когда-нибудь это обязательно должно было случиться. Ведь его прямая обязанность не по далеким землям скакать и решать вопросы вселенского бытия, а направлять тех, кто доверился ему.
— Некоторые из наибов, как и при Джаваде, начали слишком «много на себя брать». Братья мне пишут, что много несправедливости стало твориться на Кавказе. Главное, господин, все плохое и страшное делается твоим именем. Поднимаются налоги, забираются недоимки, притеняются права общинников. И всегда поминают тебя. Мол, имам Шамиль знает про то и это одобряет.
Что на это было сказать? Ничего, к сожалению. Так всегда случается. Едва хозяйство осталось без хозяина, его сразу же начали по частям растаскивать.
— Надо возвращаться, господин, — в очередной раз повторил Наиль, укоризненно глядя на имама. — Нельзя усидеть сразу на двух или трех жеребцах, как пытаешься сделать ты…
Ринат на это печально кивнул. Справедливо. Только у русских эта пословица звучала несколько иначе. За двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь.
— Правы, ты, старина. Сто раз прав. Только нельзя мне все рвать сейчас. Только-только все начало крутиться. Если все брошу, то назад уже будет не вернуть, — разрывался он между двумя решениями. Нужно было быть сразу в двух местах и рядиться в разные одежды. Так, извините за выражение, задницу можно было порвать на две части.
Быть имамом для таких людей — это тяжёлый, каждодневный труд, когда каждое твое действие, каждый поступок, любая мысль есть пример для остальных. На тебя ежесекундно устремлены тысячи и тысячи глаз верующих, доверие которых никак нельзя подвести.
— И уйти нельзя, и статься нельзя. Никак, — бормотал он, обхватив голову руками. Безвыходная ситуация складывалась. — Что же делать? Что такое совершить?
Он чувствовал себя былинным богатырём, стоящим на распутье. Только не мог он выбрать что-то одно. Оба варианта были для него жизненно важными.
— Как в плохой сказке… Подвиг нужно совершить, чтобы вырваться из этого замкнутого круга.
Смешно. Даже улыбнулся от такой мысли. Только прошло время сказочных подвигов. Кончились драконы, которых можно было победить отрубание головы. Сегодняшних драконов — жадность, страх, ненависть — доброй сталью не победить. Тут что-то другое нужно.