Ринат молча кинул, крепко пожав протянутую руку. На лице его во время этого не дрогнул ни один мускул, хотя внутри него все ликовало. Рукопожатие было знаком признания, отношения, как к человеку своего уровня. В этом времени поприветствовать таким образом особу, занимающую должность командующего Кавказской военной линией, мог весьма и весьма ограниченный круг лиц.
-…Думал, уже не увижу ее. Супруга, вообще, слегла, — тяжело ему давался этот разговор. Ширились паузы между словами. Видно, правда, уже успел похоронить дочь. — Даже об этом думать стал, — мужчина горько усмехнулся и кивнул на пистолет, притороченный в кобуре к седлу. —… Хм, господин имам… Думаю, вы чего-то хотели попросить, — замолчал и выжидательное посмотрел на Рината. Мол, давай, проси, чего хочешь, раз такое случилось.
Именно такое мнение и читалось на лице Вельяминова. Правда, Ринат и тут смог его удивить.
— Нам ничего не нужно от вас, господин генерал-лейтенант. Ничего… — усмехнулся Ринат, разводя руками. — Ничего, кроме вашей дружбы. Я не шучу. Дружба между нами — это залог дружбы между нашими народами.
Его слова были чистой правдой. Договоренности с Вельяминовым должны были обеспечить Кавказу пусть временный, но мир. Прекращение военных действий позволило бы вывезти с территории России абсолютно легально и новых ремесленников, ученых, военных, и станки, оборудование. Эту мысль Ринат и постарался донести до генерал-лейтенанта.
—… Я не хочу войны и мой народ не хочет войны, — ответом ему был скептический взгляд. Мол, не надо ему рассказывать сказки о том, что горцы желают мира. Кавказ всегда воевал и будет всегда воевать. — Везде есть те, кому по душе воевать, а не жить мирно. Такие люди есть у нас и у вас. Разве не так? Или я не прав⁈ — Вельяминов молчал. Сказанное было правдой и возразить на это было нечего. — Горцы воюют по двум причинам — таковы традиции, во-первых, и от безнадеги, во-вторых. Оставим пока традиции в покое. А по второму, господин генерал-лейтенант… На Кавказе земля такая, что жрать бывает нечего — голый камень, ничего не растет толком. Понимаешь? От голода детей в рабство продают. А тут еще тебе говорят: хочешь хорошего коня, дорогое оружие, горячую жену, отними, напади, убей. Как тут устоять? Поэтому пацаны берут дедовские шашки и идут на большую дорогу или в соседний аул, чтобы барахлом разжиться, — в глазах военного, кажется, начало появляться что-то похожее на понимание. Хотя, может Ринату это и показалось. — Если я дам людям возможность заработать на кусок хлеба, то все может измениться…
Вряд ли генерал-лейтенант Вельяминов проникся этими мыслями. Ведь он был человеком своей эпохи, бравым военным, приближенной к императору особой, взращенной долгой историей войны с горцами. Скорее всего, командующий увидел в этой договоренности возможность хоть на какое-то время снизить потери среди своих войск. Мол, поприжмет немного своих Шамиль и то хорошо.
— Старшина Карпов, ко мне! — позвал Вельяминов одного из своих людей. Через несколько секунд к ним подскочил дюжий казак с проседью в бороде, в котором Ринат к своему удивлению узнал одного из своих кунаков, посредников по переправке на Кавказ переселенцев. — Михайло Игнатьич, поможешь с людьми и скарбом. Будет тебе от меня на то особая бумага… — казак и Ринат понимающе переглянулись. Теперь их маленькое дело могло стать не просто большим, а поистине гигантским для общей пользы.
Со следующей недели, особенно после установления санного пути, поток грузов из внутренней России превратился из маленького ручейка в полноводный поток. В горы уходили санные караваны с людьми, продуктами и оборудованием. Сельчане ехали целыми семьями, иногда даже деревнями. С собой везли все, подчас и разобранные по бревнам срубы домов и часовен. Назад переправлялись небольшие мешочки или сундучки с серебряными монетами для оплаты труда посредников, зазывал, организаторов переселенческих центров, военных и других.
Выросший в разы поток переселенцев принес столько самых разных проблем, что Ринат даже начал подумывать, а стоила ли овчинка выделки? Может и не стоило затевать все это… Прибывавшие в горы люди и животные требовали хоть какого-то обустройства. В снегу же их не оставишь. С трудом, но он справился с этим: одних разместили в аулах, других — в горных пещерах, третьих — во сколоченных на скорую руку бараках и шалашах. Удалось решить и вопрос с продовольствием. За серебро торговцы с радостью везли все, что надо. Сложнее оказалось с вспыхивавшими то там, то тут протестами некоторых из местных, недовольных таким нашествием чужаков. В конечном итоге, Ринат справился и с этим. Помогла тянувшая за ним слава великого воителя и удачливого воина, о подвигах которого легенды складывали. Сказители и певцы на всех праздниках с большим успехом исполняли хвалебные оды имаму Шамилю, непобедимому воину. Любой горец знал, что мюриды Шамиля одеваются богаче некоторых беков и ханов, имеют самое лучшее оружие и самых красивых жен. Как с таким имиджем не справиться с навалившимися проблемами? Словом, очередной приступ малодушия проходил, и он с новой силой бросался на решение все новых и новых появляющихся проблем.