Понимая, что и в гостинице за ним будут внимательно следить, вел себя, как королевская особа в изгнании. На всех смотрел строго, разговаривал через выпяченную губу, через слово вспоминал модные салоны Санкт-Петербурга. Всем и каждому давал понять, что он не простой человек и прибыл сюда с особой миссией. Когда же оставался один в своем номере, то ржал, как сумасшедший.
— В принципе, начало положено. Болото я взбаламутил. Завтра начнется самое интересное, — размышлял он, развалившись в кресле. На столе перед ним лежала записная книжка с только ему понятными записями. — Если верить Наилю, то с самого утра ко мне может нагрянуть то ли полицмейстер, то ли сам городничий…
Горец, которого он захватил с собой, оказался самой настоящей находкой для него. Местные бабы — горничные, служанки, поварихи — едва не пищали от возбуждения, когда он зажимал их в темном уголке. Непонятно было, чего они в нем находили. Весь заросший черной бородищей, больше напоминавший разбойника. Дух от него шел, словно от зверя какого. Голос, вдобавок, грубый, с рычащими обертонами. По-хорошему, от него бежать надо, а девки на шею вешались. Хрен их поймешь.
— И как только этому бородатому Казанове удается такие сведения добывать? — удивлялся Ринат. Ведь именно Наиль после очередного амурного приключения принес ему весть о завтрашнем важном госте. Мол, сам городничий прослышал о госте из столицы и изъявил желание с ним срочно встретиться. — Чем он их берет? Черт…
Через минуту мысль его вновь вернулась к завтрашним событиям. Расслабляться было рано. Встреча с первыми лицами города могла окончиться так, что он сразу же отправиться в кандалах в Туруханский край медведей пасти. Следовало все продумать. У них и мысли не должно было возникнуть, что он мошенник. Ни единого сомнения.
— Прорвемся… Кстати, где там мой «запасной» парашют?
Так он называл золотую табакерку, на крышку которой ещё дома попросил одного из ювелиров прикрепить небольшой портрет императора Николая I. Это небольшая безделушка должна была стать его козырной картой, средством последней надежды, если вдруг что-то пойдет не так. Если честно, он возлагал большие надежды на нее, прекрасно понимая какой эффект могла оказать табакерка на местных. Здесь и сейчас такого рода вещи, украшенные портретом императорской особы, были сродни удостоверению генерала ФСБ или помощника Президента РФ из его реальности, как минимум. Ибо означали монаршую милость.Просто так человек с улицы даже думать не смел наносить монарший портрет куда-либо.
Все самое интересное началось ближе к 10 часам утра, когда Ринат уже давно был на ногах и репетировал разные варианты речи. Видимо, местная власть не особо любила вставать рано или давала возможность выспаться столичному гостю.
Возле его двери вдруг забегали, зашептали, зашебуршались, заскреблись. Среди местных звук, то есть уже знакомых ему, Ринат различал и что-то новенькое: громыхание шпор, ножен сабли. Похоже, гости, которых он так ждал, уже прибыли.
— Эй, человек! Кто там есть? Неси умываться! — громко позвал Ринат, давая понять собравшимся, что уже встал. — И поживее там! У меня сегодня много дел, — добавил он, желая поторопить события. — Я не для этого прибыл из Санкт-Петербурга, чтобы вечно сидеть в этой дыре.
Выждал несколько секунд.
— Ну, кто там ещё скребётся? Кому неймётся? — продолжал он играть роль столичного хлыща и богатого неадекватна, в нетерпении приступивая по полу. За дверью, словно по мановению волшебной палочки, стих весь шум. Правда, откровенная тишина продолжалась недолго. В какой-то момент дверь приоткрылась и через проем робко просунулась кудлатая башка с угодливым лицом. — Это что ещё за чудо? — удивлено выдохнул Ринат, ожидавший кого-то по представительные, в мундире, с саблей, с усищами, в конце концов. Здесь же явно и не пахло дворянином. Максимум лавочник какой-то.
— Ну?
Ринат нетерпеливо хмыкнул, чем сподвигнул просителя, а ни кем иным это чудо просто немного быть, на дальнейшие действия. Тот бочком проснулся в проем и встал у самой двери. Роста небольшого, пузатенький, весь какой-то прилизанный, и, вообще, оставлявший скользкое впечатление.