— И, что же столь бравого представителя власти сподвигло на приход в мои пенаты? — Ринат решил подтолкнуть полицмейстера. Мол, «ближе к телу, как говорил Ги де Монапассан». —
— Я… э-э-э-э, значит-ца, хожу и надзираю за всем, — залепетал полицмейстер, похоже не зная что ответить. Не скажешь же, что специально пришел проверить, что «сюда за птица прилетела». Вдруг, важный гость на это обидится. — Я… эдак… — снова покраснел. — Надзираю, чтобы, значит-ца, всем приезжим путешественникам было достойно прибывать в наш город. Вот! — наконец, выдал он нечто удобоваримое и понятное. — Хожу и спрашиваю, как живется. Вот так.
Ринат сразу же доброжелательно покачал головой. В глаза припустил понимания и даже немного восхищения. Мол, вот какой достойный и умный полицмейстер служит в городе Н-ске.
— Вот… не желаете ли отобедать? — предложил полицмейстер, за спиной показывая хозяину гостиницы кулак. Видимо, намекал на что-то нехорошее. — Чай, нужно сделать небольшой отдых от трудов. Здесь замечательных рябчиков делают. Прямо ум отъешь…
Ринат вновь качнул головой, показывая, что не против отобедать. Попутно, вспоминая, в какой руке нужно держать вилку и ножик. В конце концов, подхватывая полицмейстера под локоть, шепнул ему, что против всяких церемоний и жеманств. Мол, при дворе устал от всего этого. Поэтому просит общаться запросто.
К вечеру они расстались самыми наилучшими друзьями, какие только могут быть на свете. Полицмейстер уже стал называть его Гришей, обещал своего первого внука этим именем назвать. Звал к себе на именины, на Рождество и Пасху, словом на все возможные праздники.
А в номере Рината ждала огромная, просто исполинская корзина с разнообразными яствами и запиской от самого городничего, в которой его приглашали на обед.
— А вот и главный в этом болоте, — проговорил он, хватая моченое яблоко из корзины и с хрустом его кусая. — Похоже, все предыдущее было разведкой. Меня проверяли: характер, нутро, беру ли взятки, способен ли договариваться и входить в положение. Как только все это выяснили, то на сцену выступил самый главный босс… Хорошо.
На самом дне корзины лежал заветный сверток, только уже из мелованной белой бумаги, обтянутый темной ленточкой. Внутри лежали аккуратно сложенные четыре четвертных кредитных билета, что пришли на место ассигнациям. Считай, еще сотня рублей у него прибавилась.
— Завтра нужно рубить резко капусту, как поговаривают в некоторых местах. После сразу же уезжать, — рассуждал он, строя планы на ближайшее будущее. — Кто знает, вдруг местное начальство решит послать гонца в губернский город и навести справки там о таинственном инспекторе, то есть обо мне? Словом, к этому времени меня здесь уже не должно быть.
С этими мыслями Ринат и уснул.
Утром встал по-раньше. Следовало приготовиться к сегодняшнему визиту.
Сначала переговорил с Наилем, который все это время жил вместе со слугами во флигеле. По его же словам, навел так порядок. Мол, здоровые мужики, а творят какое-то непотребство: целыми днями балду гоняют, пьют, в карты играют. Горец повинился, что пришлось сломать пару рук и ног, свернуть чей-то длинный нос и выбить с десяток зубов. Зато теперь внизу тишь да гладь. Порядок и чистота. К Ринату даже хозяин прибегал и просил одолжить Наиля на пару дней, чтобы кое с кем разобраться.
— Хватит куролесить. Сегодня нужно быть готовыми ко всему, — Наиль при этих словах сразу же нахмурился и с намеком потер один кулак о другой. — Все может быть. Приготовь карету. Собери все наши вещи. После жди меня. Понял? — тот кивнул.
На саму встречу с городничим Ринат пошел во всеоружии. Под сюртук аля-Нео одел один из своих новомодных костюмов. Все выглажено, вычищено, сверкает и благоухает. На пальцах персти с крупными камнями. Такого барахла после грабежа турецких рабовладельческих городов и поселений у него было предостаточно. Османы любили такие яркие побрякушки, что теперь осели в сундуках его резиденции на Кавказе. Захватил он и пару подарков, которые решил выдать за заграничные товары из далекой страны Америка. Для дам приготовил несколько наборов с косметикой собственного изготовления, для мужчин — зажигался и сигары из душистого табака. Захватил и не ошибся, ибо все это, особенно косметика, произвели эффект разорвавшегося снаряда. Так рвануло, что оглушило женским визгом и восхищенными воплями.