Михаил Витальевич Шкаровский Крест и свастика Нацистская Германия и Православная Церковь
Введение
Различные аспекты истории двух наиболее значительных тоталитарных режимов XX века — национал-социалистического в Германии и коммунистического в Советском Союзе, в частности их религиозная политика, постоянно находятся в поле зрения исследователей и широкой общественности. Не меньший интерес представляет и ответная реакция христианских Церквей, среди которых была одна — Русская Православная Церковь (РПЦ), привлекавшая внимание руководителей обоих режимов и в полной мере испытавшая на себе воздействие их политики.
Предлагаемая читателю работа посвящена малоизученной, но актуальной, в силу возрождения Церкви в России, теме. Актуальность ей придает и активное развитие в последние годы российско-германских отношений, в том числе в церковной области, а также существенное расширение сферы деятельности Русской Православной Церкви в Германии в связи с последней волной эмиграции из России. При этом деятельность Православной Церкви в Германии во многом продолжают регулировать законы, принятые в 1936–1938 гг. Новая российская государственность по-прежнему стоит перед необходимостью выработки своей модели религиозной политики, и исторический опыт такой политики в Германии (как позитивный, так и негативный — преобладавший в исследуемый период) мог бы представлять определенный интерес.
Предмет исследования — исторический опыт формирования, осуществления государственной политики нацистской Германии в отношении Русской Церкви и развитие последней как института и социального организма в Третьем рейхе и на оккупированной территории Балканских государств, Польши и СССР. Важнейшие акценты нацистской политики заключались в проведении Рейхсминистерством церковных дел (с 1944 г. Reichskirchenministerium, сокращенно РКМ) во второй половине 1930-х гг. унификации русских приходов и планировании создания автокефальной Германской Православной Церкви; попытке после начала войны с СССР расколоть Русскую Церковь на несколько враждующих течений и в то же время пропагандистски использовать стихийное религиозное возрождение на занятых восточных территориях; намерениях после окончания войны создать для народов Восточной Европы новую псевдорелигию. Хронологические рамки работы обусловлены необходимостью выделить важный и относительно целостный период церковной политики германского государства, когда ей уделялось заметное внимание высшим руководством Третьего рейха.
При работе над книгой автор ставил перед собой следующие задачи:
1. Определение факторов, влиявших на немецкую политику по отношению к Русской Православной Церкви.
2. Выделение ее этапов и их основных характеризующих черт, изучение деятельности органов, непосредственно осуществляющих данную политику, выявление ее целей и результатов.
3. Определение реакции различных юрисдикций и течений Русской Церкви на действия национал-социалистических ведомств.
4. Изучение феномена религиозного возрождения на занятых восточных территориях — выяснение его причин, масштабов и последствий.
5. Рассмотрение воздействия немецкой церковной политики на изменение политики правительства СССР в религиозном вопросе.
Некоторые аспекты избранной темы уже привлекали внимание различных ученых из разных стран. Выходившие ранее исследования можно условно разделить на пять групп. Труды историков Советского Союза несли сильный идеологический отпечаток официального негативного отношения к религии. Церковь в них зачастую представлялась реакционным антинародным институтом. Германская религиозная политика на Востоке рассматривалась как пропагандистская и показная, а советские органы власти изображались только в положительном виде. Активная патриотическая деятельность Московской Патриархии в годы войны, как правило, замалчивалась. Даже в той части военно-документальной литературы, где в первых изданиях упоминались имена священнослужителей, принимавших участие в партизанском движении, из последующих изданий их изъяли. Так, в книге И. Шубитыдзе «Полесские были» 1969 г. выпуска они есть, а уже в издании 1974 г. — отсутствуют[1]. В то же время делался акцент на сотрудничестве некоторых священников с гитлеровцами. Этому вопросу уделялось внимание и при публикации сборников документов, и в специальных работах[2].
Только с середины 1980-х гг. положение стало меняться. В своей последней книге Н.С. Гордиенко давал уже более взвешенную оценку деятельности духовенства и паствы в военное время, хотя и отталкивался от постулата, что война как массовое страдание и всенародное горе была стимулятором роста религиозности, а духовенство использовало беды людей для усиленного насаждения религиозных чувств[3]. Этот же автор совместно с другими выпустил две книги, посвященные истории Русской Православной Церкви за рубежом, где затрагивалась и тема ее сотрудничества с нацистским режимом. В соответствии с господствовавшими в СССР стереотипами советские историки обвиняли все духовенство Русской Православной Церкви за границей (РПЦЗ) в «социальном предательстве» и «национальной измене»[4]. Специально германской религиозной политике и церковной жизни на оккупированной территории СССР были посвящены лишь две небольшие книги З. Балевица и Я. Веверса, которые уделили главное внимание деятельности Псковской православной миссии и Прибалтийского экзархата Московской Патриархии в 1941–1944 гг.[5] Обе они далеки от объективности, но если Я. Веверс видит в Псковской миссии лишь агентуру фашистской разведки, то З. Балевич все же более правдив. Он указывает на противоречивость политики главы Прибалтийского экзархата митрополита Сергия (Воскресенского) и на его отнюдь не прогерманские симпатии.