Король сделал ударение на имени Виллена, переводя взгляд с королевы на дона Белтрана, давая им возможность полностью осознать значение этих слов, напомнить, что старый фаворит Виллена ещё не вполне утратил своё влияние, уступив место новому, дону Белтрану.
Медленно прохаживаясь по комнате, король начал разъяснять сущность проблемы повстанцев в Арагоне. Соседнее королевство Арагон захватило средиземноморское побережье испанского полуострова, так же как королевство Португалия — атлантическое побережье. Между ними лежала Кастилия, изолированная, иссушенная, гористая территория, такая же суровая по природным условиям, как и по характеру её жителей, полностью отличавшемуся от характера жителей приморских королевств, расположенных по сторонам испанского щита. Королевства, которые располагались по берегам морей, всегда были более покладистыми и более терпимыми в отношении других, более открытыми к проникновению заморских идей из-за своей торговли с иностранными государствами. К востоку от Аргона, отделённая от него Средиземным морем, лежала Италия, в которой бурлила интеллектуальная жизнь, этот период её истории назван Ренессансом. К западу от Португалии лежал Атлантический океан; а к югу вырисовывался страшный чёрный континент — Африка, родина мавров. Её берега в прошлом исследовало большое количество португальских кораблей, которые возвращались на родину с богатой добычей, состоявшей из золота, слоновой кости и рабов — негров. Это было новым, совсем не христианским, но чрезвычайно выгодным источником обогащения.
В словах короля и дон Белтран, и королева узнали мысли маркиза Виллены. Самого Генриха никогда не волновали государственные проблемы. Любовники чувствовали себя неуверенно. Виллена был их врагом, но всё ещё мог оказывать влияние на короля. Они обменялись понимающими взглядами: чего бы ни пытался достичь Виллена, это должно быть пресечено. Прежде чем король закончил свою речь, Изабелла была обречена носить те же мрачные одеяния, что и в Аревало.
Король продолжал:
— Беспокойные арагонцы в течение многих месяцев находились в состоянии периодических волнений. Их главари попросили помощи у Кастилии в борьбе со своим королём. Я предоставил им тайком некоторую помощь, чтобы восстание не захлебнулось, поставив тем самым в неудобное положение моего кузена Хуана и его сына, который сражается с мужеством, поразительным для такого молодого человека.
— Как его зовут? — спросила королева.
— Сына? Его имя Фердинанд.
— Сколько ему лет?
— Он ровесник Изабеллы.
— Но вы же говорите, что Изабелла уже женщина, полностью расцветшая, зрелая. А теперь вы утверждаете, что она ещё очень молода. Вы сами себе противоречите.
— Мужчины и женщины взрослеют в разное время, моя дорогая. Изабелла уже женщина, а дон Фердинанд Арагонский всё ещё мальчик.
Королева пропустила это замечание мимо ушей.
— Очень важно, чтобы Луи Французский увидел и полюбил Изабеллу, — сказал король, думая уже о другом.
— Если вы планируете обольщение, — заметил дон Белтран, — то я сомневаюсь, что Изабелла или любая другая женщина могли бы обольстить его, даже будучи совершенно обнажёнными. Он не тот человек!
— Белтран! — резко произнесла королева. Ей не понравилось, что дон Белтран мог представлять себе обнажённую Изабеллу.
— Мой друг, — сказал король, покрываясь румянцем, как девушка. — Мы говорили о моей сестре.
— Я никого не хотел обидеть, ваше величество, — спохватился Белтран.
— Конечно, нет, Белтран. Это всё ваш язык, несдержанность — одна из самых удивительных черт вашего характера. Не так ли, Хуана? Но конечно, я прощаю вас, дорогой мальчик. Разумеется, вы не имели в виду ничего дурного...
Действия Кастилии, поддерживавшие повстанцев, борющихся с законным правительством Арагона, вызвали такое возмущение короля Хуана, что он обратился к Франции за помощью: пожаловался на агрессию Генриха Кастильского и пригласил Луи выступить арбитром в этом споре. Луи согласился, и Генрих стоял перед выбором: или смириться с этим или испытать мощь армий короля Франции. Теперь вопрос заключался в том, как сделать встречу в Фуэнтарабии, где состоится обсуждение конфликта, красивой и приятной, и поэтому маркиз Виллена решил, что в свите короля Кастилии не должно быть ни одной женщины в мрачном одеянии.
— Почему бы просто не оставить Изабеллу здесь? предложила королева.
Похоже, король был готов к этому вопросу. Должно быть, Виллена тщательно его подготовил.