— Соглашением?
Ясно было, что Генрих не понимал его слов.
— Его необходимо будет пересмотреть в более реалистичном свете в соответствии с ситуацией.
— Ситуацией?
Покрытый пылью герольд стоял за спиной короля. Изабелла дотронулась до руки Альфонсо Африканского и прошептала:
— Он плачет не по этому поводу. Он находился слишком далеко и не слышал нашего разговора. Я думаю, что он получил какие-то плохие известия. Будьте к нему добрее.
— Более реалистичное соглашение? — Король Генрих быстро заморгал глазами, словно ослеплённый внезапным светом, когда группа португальских вассалов окружила Альфонсо, чтобы проводить в его покои...
— О, нет, я не вынесу сегодня ещё одного удара! — Похоже, до него дошла важность слов Альфонсо. — Соглашение провалилось! Сын умер! Сами Небеса ополчились на меня! Мне этого не вынеси! — Он повернулся и, рыдая, медленно побрёл прочь.
Собравшиеся вельможи, пришедшие понаблюдать за первой встречей между Альфонсо Африканским и Изабеллой, разошлись неприлично быстро.
Изабелла обнаружила, что опирается на руку Медине Сидония, его лицо было напряжено.
— Что он имел в виду, говоря «сын умер», сеньор герцог?
— Королева Хуана только что родила ему или кому-то другому сына, который умер. Говорят, что дон Белтран де да Гуэва выплакал все свои прекрасные глаза у её постели.
Она отдёрнула руку:
— Как вам не стыдно! Разве у вас нет сердца? И не забывайте о правилах приличия!
Герцог виновато пожал плечами.
Какое-то время они молча шли по направлению к её комнатам.
— А что имел в виду король Генрих, когда сказал: «Соглашение провалилось»?
«Он всё равно об этом узнает. Всё узнают».
— Португалия не считает, что я стою тех денег, которые должны быть выплачены солдатам.
Медина Сидония одобрительно ухмыльнулся:
— Умница! Вы не могли бы придумать лучший план!
— Я вовсе не планировала этого. Но я рада, что всё так повернулось. Никто не оказался оскорблённым. У дверей её покоев герцог сказал:
— Завтра на рассвете король отправляется на север. Вы не должны ехать с ним, если не хотите этого. Мой дом и всё, чем я владею, простите, принцесса... Я не могу подобрать правильные слова... Оставайтесь здесь и позвольте мне заботиться о вас.
— Я не могу остаться. Бедная Хуана! Она была добра ко мне. Ей сейчас нужны друзья.
Медина Сидония снова ухмыльнулся, уже менее приветливо.
— Спросите Беатрис де Бобадиллу о бедной Хуане и своём брате!
Изабелла посмотрела на него, глаза её расширились от страха.
— Инфант почувствовал себя плохо; королева, конечно, не могла в её положении путешествовать, осталась, чтобы ухаживать за ним. Что же известно Беатрис и неизвестно мне?
— Может быть, она только что сама узнала об этом. Боюсь, что вам придётся расспросить обо всём её саму. Полагаю, что слова, которые она говорила, были не для моих ушей. Она сыпала ругательствами, как солдат.
— Что вы слышали? Расскажите мне! Прямо сейчас!
— Я слышал, что королева Хуана — шлюха и отравительница и что дьявол заслужил свечки за то, что её ублюдок был мертворождённым. Беатрис — хорошая и мужественная девушка.
У Изабеллы перехватило дыхание. Такие слова, особенно в моменты сильного напряжения, иногда вылетали из уст дочери старого коменданта крепости Аревало, выросшей в гарнизоне.
Дверь распахнулась. На Беатрис был костюм для верховой езды. Она была в состоянии сильнейшего возбуждения.
Глава 6
— Моя милая Беатрис! Моя милая, непрактичная, импульсивная подруга! Неужели ты действительно веришь, что мы можем помочь моему бедному брату, сбежав отсюда без сопровождения, посреди ночи? Неужели ты вообразила, что Генрих позволит нам уехать? И даже если он это сделает, то сможем ли мы проделать путь в шестьдесят лье через горы и леса? И если даже мы сумеем всё это сделать, каким волшебным способом две девушки смогут проникнуть сквозь стены Мадрида?
Заставив Беатрис хоть чуточку осознать все трудности, Изабелла утратила выдержку и самообладание, которые поддерживали её весь этот трудный день. Она бросилась на кровать, зарылась лицом в подушки и судорожно зарыдала.
— Он умер! Я знаю, он умер! Хуана убила его!
Наступила очередь Беатрис утешать свою подругу.