— Вы оказываете огромную честь мне, сыну еврея!
— Тише, тише, молодой человек. У половины святых апостолов отцы были евреями...
Оглашение и тройное провозглашение в церкви намерений молодых людей — эти и другие подобные промедления, неизбежные при вступлении в брак, были проигнорированы и отброшены в сторону. Архиепископ освятил союз дочери коменданта алькасара в Аревало и коменданта алькасара в Сеговии в тот же день. Одновременно армия мятежников снялась с места вместе с Изабеллой и королём Альфонсо — вновь соединившимися братом и сестрой.
Но это воссоединение было кратковременным. Несмотря на все усилия самых лучших врачей в Кастилии, несмотря на возобновившиеся двойные кровопускания, огромные дозы бычьей крови, вливания вытяжки, полученной из козлиных внутренностей, изнурительные припарки, прикладываемые к телу, куриные перья, сжигаемые в комнате больного для очищения воздуха, и горячие молитвы опечаленных жителей, король Альфонсо умер. Он так никогда и не царствовал. Единственная корона, которой он когда-либо владел, была из бумаги, её возложили на него в Авиле в ходе процедуры — пародии на коронацию. Было замечено, что волосы лежавшего в гробу юноши приобрели такой же золотистый оттенок, как и у его сестры, которая в слезах проводила возле него дни и ночи.
Больше не было принца королевской крови, который мог бы повести за собой мятежных грандов, и их взоры единодушно обратились к убитой горем Изабелле. Ей было предложено короноваться.
Глава 9
Изабелла в одночасье превратилась в фигуру международного значения. Жанна д’Арк всё ещё жила в памяти более старшего поколения государственных мужей. В канцеляриях Европы важные седые головы задумались о появлении во главе армии ещё одной девушки истинной святости, выдающейся красоты и удивительного личного обаяния. Вскрывались срочные депеши, и далеко за полночь горели свечи: самые изощрённые и острые умы Европы внимательно изучали последние новости из Испании. Многие государственные деятели, особенно Людовик Французский, целью всей жизни которого было сеять хаос в других странах, пришли к заключению, что Изабеллу необходимо убить или победить с помощью своих армий, если она поведёт себя в Кастилии так, как Жанна д’Арк во Франции. Европа наблюдала и выжидала.
В Вальядолиде король Генрих был в совершенной растерянности. Королева Хуана, потрясённая фактом своего позорного бегства, тоже потеряла былую уверенность, На улицах их собственной столицы никто не кричал от радости и множество грандов при дворе открыто носили траур, чтобы почтить незапятнанную память усопшего короля Альфонсо.
— Я должен умиротворить её, — воскликнул король Генрих.
Королева Хуана согласилась:
— Ты ведь всегда сможешь впоследствии взять свои обещания обратно. Настроение народа часто меняется.
В то самое время в Авиле в присутствии своих огорчённых сторонников Изабелла мягко, но решительно отказалась принять предложенную ей корону.
Каррилло был поражён. Мятежные гранды были повергнуты в уныние.
— Но ведь твой брат не отказался от короны! — доказывал Каррилло.
— Мой брат был мужчиной, а положение мужчины совсем иное. Он сделал то, что считал правильным для себя, а я должна поступить так, как считаю правильным для себя. Я не государственный деятель. Я знаю, что король Генрих — сын моего отца и получил корону по неоспоримому праву наследования из рук короля, моего отца. До тех пор, пока жив Генрих, я не выступлю против него.
Никакие уговоры грандов раскольников не смогли заставить Изабеллу изменить своё решение. Они получили урок истинной преданности законному правителю, но остались без лидера в гражданской войне.
— Будет крайне неразумно сообщить королю Генриху о твоём решении, — сурово сказал Каррилло.
— Я сомневаюсь, что вы мне позволите это сделать, сеньор архиепископ. Я всегда являюсь заложницей то одной, то другой стороны.
— Я бы очень хотел, чтобы вы были мужчиной, моя принцесса. Или по крайней мере чтобы у вас был муж, который мог бы принять решение. Но не надо меня упрекать и укорять такими жестокими словами, как «заложница». Я имел в виду только то, что я сказан, и ничего больше: будет просто гибельно для государства полностью уступить Генриху, который сейчас сам находится в таком положении, что пойдёт на любые компромиссы.
— Мир — это главное, о чём я постоянно молю Бога. Я не могла бы послужить делу мира, если бы выступила против законного короля. Я не буду поддерживать ни одну из фракций.