— Так, значит, мы служили лишь декорацией?
— Все сказанное там — правда. Эта флешка имеет решающее значение. Премьер-министр Рибе просто хочет одним выстрелом убить двух зайцев.
— И вам нормально, что вас так используют?
Хокон Бюлль погладил обложку барного меню из змеиной кожи.
— Знаете, Симон Рибе не должен был стать премьером. Он был избран заместителем, когда вмешался в борьбу за лидерство в «Хёйре». Все думали, что Рибе стремился на пост государственного советника, чтобы потом вернуться в Оборону, откуда и пришел. Но он ухватился за представившуюся возможность. Избавился от соперника при помощи распространения сплетен и полуправды. Цинично, неспортивно и чересчур грубо. С тех пор он возглавляет партию. Я не питаю симпатий ни к Рибе, ни к его невыносимому статс-секретарю. Но именно в этом деле я с ними согласен. Нашей нации необходимо укрепить оборону. И я больше не политик. Я наемный солдат.
Он отложил меню.
— Мне показалось, вы и раньше встречали Рубена Андерсена?
Фредрик фыркнул. В этом он абсолютно прав. Когда Фредрик с Кафой расследовали дело о бойне в Сульру, оказалось, что пресса получила информацию с телефона Симона Рибе. В тот момент нынешний премьер был лидером оппозиции в Стортинге. Следователи предоставили эти данные Рибе, и он сказал, что телефон у него был украден. Обвинить Рибе в утечке информации полицейским так и не удалось. И премьер однозначно дал понять, что он и его крыса остались крайне недовольны обвинениями в их сторону. И они не забыли, что предъявил их им Фредрик. Но Фредрик не стал об этом рассказывать, а просто пожал плечами.
— Мы встречались, да. И я предпочитаю скотч. Односолодовый.
Бюлль пошел к барной стойке, и Фредрик воспользовался моментом, чтобы его рассмотреть. Лицо округлое, как у пожилых мужчин, словно скоро скукожится. Под тонкими волосами проступали пигментные пятна. Он вел себя тут как дома и быстро вернулся с высоким тонким бокалом с красным напитком. Окунув пальцы в него и попробовав, он подвинул Фредрику его стакан.
— Люблю сладенькое, — сказал он. — Тут его отлично делают.
— Вы же сами из Обороны? — спросил Фредрик.
— Откуда вы знаете? Загуглили?
— Что-то есть в том, как вы себя ведете.
Огромный живот Бюлля сотрясся от смеха.
— Хотите сказать, в том, что я привык добиваться желаемого? Вы правы. На самом деле, я и в полиции тоже работал. — Он сделал паузу, будто чтобы посмотреть, как отреагирует Фредрик на эту информацию. — Но это было еще до вашего времени. Тогда все было проще. Я служил во флоте, и там нам предложили полугодовой курс в полиции. Несколько лет я проработал в Осло, а потом стал следователем, как вы. Больше всего меня привлекали встречи с преступниками на допросах. Потом, будучи уже в годах, я выучился на психолога и постепенно вернулся в Оборону. Там я несколько лет работал военным психологом, а потом стал политиком на полную ставку. И вот сижу здесь.
Он сделал большой глоток.
— Бейер. Я о вас слышал. Впечатляет, как вы предотвратили покушение на премьер-министра прошлой зимой.
— Спасибо.
— А когда я услышал о вас, мне сказали, что вашим отцом был Кен Бейер.
— Правда…?
— Я познакомился с вашим отцом во Вьетнаме. Вы знали это? Что норвежские военные моряки работали там на американцев?
Фредрик этого не знал, и Бюлль продолжил рассказ. В то время он сам был молодым. Только закончил военно-морское училище, когда один из преподавателей, офицер разведки, его нанял.
— Перед тем, как война разыгралась по полной, норвежские торпедные катера были предоставлены в распоряжение ЦРУ. Задачей было доставить южновьетнамских солдат «коммандос» по реке в Северный Вьетнам. Я был мастером — главным старшиной на одном из катеров. А ваш отец командовал базой, к которой мы относились.
— Вот оно что.
— Дерьмовая была война. Для меня — в буквальном смысле слова дерьмовая. Через несколько недель я заразился холерой. Знаете, к чему это привело? Мне дали кличку Засранец. — Хокон Бюлль засмеялся так сильно, что затряслись плечи. — Мы с вашим отцом вместе смогли оттуда выбраться. Во время артиллерийского обстрела я сидел на унитазе, и у меня был такой жар, что я едва соображал, что происходит вокруг. Ваш отец вытащил меня оттуда и бросил в окоп, а снаряд попал прямо в тот хилый скворечник, который служил туалетом. От солдата, с которым я туда пошел, мы нашли только руку… Вашему отцу раздробило плечо. Кажется, ему потом дали за это «пурпурное сердце».
Фредрик кивнул.
— Так что Кена Бейера я никогда не забуду. Он, наверное, вам об этом рассказывал?