У Марии было много воспоминаний об исцелениях, но это было одно из самых отчетливых. Она никогда не забудет лицо Лидии в тот момент, когда она выпрямилась, встала в полный рост и сделала глубокий вдох, освободившись от муки. Лидия осталась с ними, внесла свои сбережения в общую казну и стала делиться с людьми своей мудростью и радостью. Теперь она обняла Марию и притянула к себе. Она ничего не говорила, и Мария могла выплакаться.
На другой день они отправились дальше, а толпы следовали за ними. Пейзаж изменился, поля опустели, и лысые горы выше и выше тянулись к небу. До города предстояло еще долго идти, но уже было видно, как он гордо и уверенно расположился на горе Сион.
Мария с первого взгляда возненавидела этот город, который казался таким претенциозным. Ей не нравилось, что он томится в заключении толстых стен. Женщине в голову пришла неожиданная мысль: прочный мир не нуждается в толстых стенах. Над городом доминировал огромный храм, он поглощал солнечные лучи и золотыми отблесками отражал их в долину реки.
Многие упали на колени со словами:
– Велик, велик Бог Израиля!
Мария стояла прямо и думала, что этот бог – не тот, которого Иисус втайне называл Авва. Она взглянула на Учителя. Его глаза были распахнуты, а со лба стекали струйки пота. Отчаяние?
Иисус и Его ученики спустились в долину, а потом по крутым склонам перебрались через Оливковую гору. Оттуда их путь лежал в Вифанию, к дому Марты и Марии. Мария Магдалина слышала рассказы о том, как Иисус воскресил мертвого Лазаря. Теперь она получила возможность встретиться с ним. У Лазаря были странные глаза, их взгляд был устремлен куда-то вдаль. Мария хотела поговорить с ним, расспросить… Он ведь был человеком, который мог рассказать о смерти. Но Лазарь был робок и молчалив, избегал ее, как и всех прочих. Марта, видя недоумение Марии, пояснила:
– Кажется, он еще не привык жить.
Мария кивнула, это было понятно. Ей нравилась Марта, мать семейства, которая заботилась о том, чтобы на столе для всех была еда, чтобы спальные места были прибраны, а домочадцы были под присмотром. Ее твердая рука напоминала Марии об Эфросин. Сестра Марты была более замкнутой, но нежно заботилась об Иисусе. Магдалина напряглась и только за обедом поняла, что ревнует.
Мария из Вифсаиды была красива и мила. Ее застенчивость вписывалась в иудейские традиции. В общем, эта девушка была такой, какой Мария Магдалина не была никогда. Однако, когда Марта отправила их к колодцу за водой для ужина, Магдалина поймала взгляд юной Марии и сразу поняла – та знала. Знала и была отчаянно напугана. Они стояли у колодца и смотрели друг на друга.
– Почему ученики не понимают, что должно произойти?
– Они не хотят понимать.
Отчаяние стало невыносимым и вернуло Марию в реальность, в Антиохию.
Глава 34
Едва Мария устроилась за столом, чтобы зависать свои впечатления об Иерихоне и Иерусалиме, как распахнулись ворота и раздался приветственный крик Леонидаса. Он рано вернулся.
– Пойдем, – сказал он. – Прогуляемся и посмотрим, как Симон Петр закладывает фундамент первой церкви.
Марии было известно о том, что христианское собрание получило землю подле городской стены, на месте старой синагоги. Синагога сгорела много лет назад, а летом земельный участок очистили. Теперь настало время заложить первый камень.
Мария закрыла лицо покрывалом и набросила на плечи черную накидку.
На стройке собралось много людей. Петр прочитал простую молитву, которой их научил Иисус, благословил место и попросил Учителя защищать новый храм. Павел стоял рядом с Симоном, также погруженный в молитву.
У края толпы стоял иудейский раввин. Леонидас потянул Марию за собой к Амахе.
– Думаю, нам нужно с тобой поговорить.
Мария обрадовалась, именно этого она и хотела, и равви Амаха согласился прийти к ним после ужина.
Они ждали раввина в библиотеке. Мария разожгла два больших светильника и поставила на стол вино и фрукты. Сомнения переполняли ее, и больше не хотелось ни с кем говорить о событиях последних дней. Когда раввин опустился на предложенный стул, внутреннее сопротивление Марии было так велико, что губы сжались в тонкую линию.