– Вас ищет женщина, говорит, она с вами. Хозяина нет дома, и я не знаю, как поступить.
Они переглянулись. Женщина, кто она? Кто знает этот дом, чего она хочет? Воздух стал плотным от страха. Наконец, поднялась Мария Магдалина:
– Я пойду и проверю, кто это.
Там стояла она – мать Иисуса.
– Все должно завершиться, да?
– Да.
Тьма отчаяния наполнила их глаза.
Как частенько бывает у женщин, повседневные заботы притупили тревогу. Мария из Назарета шла всю ночь, ей нужно было умыться, поесть и выспаться. Она быстро собралась, сказав, что о многом должна расспросить женщин. Но почти на все ее вопросы следовал один и тот же ответ:
– Мы не знаем.
Днем Мария Магдалина и мать Иисуса отправились в храм. Толпа вокруг Него была столь огромна, что они едва смогли различить вдали Его силуэт. В толпе мелькали члены Синедриона, храмовая стража и римские солдаты.
На следующий день рано утром в ворота снова постучали. Хозяин был дома и сам пошел открывать. За воротами стоял Иоанн, самый юный из учеников. Он поймал взгляд Магдалины и вымолвил:
– Его схватили на рассвете.
Она будто не услышала, стояла и думала об Иоанне: он никогда ей не нравился, его называли возлюбленным учеником, и он был красив. И у него были приятные манеры. В следующий миг ее мысли прервали рыдания женщин. Медленно до нее стало доходить, что означала весть, принесенная Иоанном. Едва держась на ногах, подошла она к Марии из Назарета и бросилась в ее объятия. Они стояли и обнимали друг друга, и обе были не в силах плакать.
Мария из Назарета наконец прервала тишину:
– Где Он?
– Начальник храмовой стражи видел, как римские солдаты схватили Его. Он просил, чтобы Иисуса вначале отвели на Большой Совет. Поэтому Его отвели туда, и Кайфа Его допросил. Никто не знает, что говорилось на совете. Потом Его в кандалах повели к Понтию Пилату.
– Что с Ним будет?
Иоанн покачал головой, он не смел этого произнести. Повисла долгая и тяжелая тишина. Наконец, Мария Магдалина произнесла:
– Его распнут.
Глава 37
В следующие часы Мария Магдалина думала над какими-то пустяками. Почему мать Иисуса носила накидку небесно-голубого цвета? А Иоанн, мальчишка, почему не мог прямо ставить ноги? Почему спотыкался?
Мария надела самую стоптанную обувь. Перед тем как выйти из дома, она неожиданно поняла, что голодна, и попросила гречанку дать ей кусок хлеба. Мария отрывала мелкие кусочки и ела, пока они, пара за парой, переулками пробирались к городской стене, а оттуда через ворота к лобному месту.
Солнце поднялось над Сионской горой. День обещал быть жарким. «Это неважно, я все равно мерзну».
Мария из Назарета шатающейся походкой шла впереди. Магдалина догнала ее и протянула руку, но рука ее оказалась на удивление слабой, и Мария твердым голосом велела Иоанну поддержать мать Иисуса. Мальчишка подчинился, но шел, продолжая спотыкаться.
Мысли были не нужны, они покинули Марию, когда она увидела место казни. Чувства тоже покинули ее, теперь она была опустошена и словно выпала из течения времени. Разум ее ненадолго прояснился, когда подошел пожилой человек и назвался другом, Иосифом из Аримафеи. Он долго смотрел на троицу, а потом приглушенным голосом сказал, что стоять у креста будет опасно, что у римлян вошло в привычку распинать еще и тех, кто горевал о казненном.
Мария Магдалина рассмеялась, но, собравшись, выговорила:
– Ты разве не понимаешь? Я хочу умереть с Ним вместе.
Иосиф погладил ее по щеке, потом рассказал о своем саде неподалеку от уже подготовленной гробницы в скале. Иосиф собирался потребовать от римлян разрешения перевезти туда тело. Мария упорно цеплялась за сознание, думая, что у него все должно было получиться. Иосиф был богатым и влиятельным человеком. Но минутой позже она вновь провалилась в пустоту. Зной волнами накатывал на лысую гору, Магдалина замерзла и впервые обратила внимание на дрожь, сотрясающую все тело. Ее это не обеспокоило, так же как не удивила мысль, что она уже не принадлежит своему телу.
Из общего гула толпы выделился крик. Он стоял со своим крестом, измученный, исполосованный ударами бича. Терновый венок обрамлял Его лоб. Кровь ручейками стекала по лицу, а спина превратилась в лоскутья изорванной кожи. Под глазами чернели кровоподтеки. Мог ли Он видеть?
Марию Магдалину вырвало из пустоты, пустота сменилась мукой, которая ножами врезалась в тело. Мария кричала, кричала как безумная. Иосиф из Аримафеи зажал ее рот рукой. Он продолжал удерживать Марию, пока солдаты забивали гвозди в ладони Иисуса. Мария зажмурилась и взмолилась о прощении за это. Открыв глаза, она увидела, как затыкают уши другие женщины, не в силах вынести ужасного хруста. Она вновь зажмурилась, когда крест был установлен, но это не помогло. Мука резала ее, вгрызалась во внутренности, но больнее всего было сердцу – нож, терзающий его, был раскален.