Поэтому я решила продолжать готовиться к «восхождению» наверх.
Перво-наперво я собралась достать заточку, ту, которой покалечила руку Фавну и подточить. Но, когда я полезла в место, где лежали мои инструменты – заточки я не нашла! Не было её там!
Я была в шоке. Перерыла всё – нигде нету!
Но я же абсолютно точно знаю, что я именно туда её положила!
Так что, получается, те шаги, которые я слышала в камере – это действительно кто-то ходил? А зачем они забрали? Остальное то не тронули… Включая и коробочку с золотой цепочкой и другими украшениями.
Странно. И страшно.
Я принялась метаться по кресту, проверяя все свои заначки, тайники, и места для хранения барахла.
Кстати, то деревце, что я пересадила – тоже не тронули. А оно осталось на том же месте.
И вот что это за ерунда такая? В чем суть всего этого?
Но я бы не была Машенькой Покровской, если бы не решила поймать ночного гостя на месте преступления. Если это тюремщик – он мне ничего не сделает. Иначе уже давно сделал бы. Если это ещё кто-то – может быть получиться пообщаться и узнать выход отсюда.
Я настолько воодушевилась, что меня аж потряхивало от возбуждения.
Боялась ли я?
Да. Боялась. Очень боялась. Но не в том смысле, как боялась раньше. После того, как я расквиталась с Фавном я перестала бояться обычным страхом. Во мне что-то изменилось, внутри. Теперь я боялась, что не разгадаю эту тайну, что он так и будет каждый раз, пока я сплю, ходить вокруг меня непонятно для какой надобности.
Ну что он мне сделает? Убьет? Так может это лучше, чем сорок лет влачить такое вот жалкое существование здесь, в этой тюремной камере.
Но в целях самообороны всё же я взяла нож. Остро наточила его об кирпич (там один немного выпирал из стены, вот об него я и наточила). Но главное – я решила поймать, изловить таинственного гостя.
Вопрос как? Да очень просто. Хоть последние годы я жила в Цюрихе, но юность и детство моё были из СССР, а мои дедушка с бабушкой жили в простом рязанском селе, и мы часто туда к ним ездили. И на каникулы, и на праздники, и так, на выходные. Помню, как дед ходил в лес и ставил силки. У них тогда много родни собирались. Взрослые помогали с полевыми работами или по хозяйству, а мы, дети, ватагами носились туда-сюда, всё нам было интересно. Везде мы совали свой нос. А вот когда дедушка ставил силки, мои старшие братья как-то прицепились к нему, мол, научи. Дед научил, а мы, мелкая ребятня, тоже всё это смотрели и видели. Поэтому уж что-то, а петли и силки я ставить умею. Теоретически, правда. Так-то не пробовала.
Пришло время исправить это.
У меня была веревка, которую я и приобщила к делу. Верёвка, увы, была чересчур толстой и не так, чтобы длинной. Пришлось расплетать её и переделывать на две, потоньше, которые я сплела в одну. Из полученной верёвки получились замечательные петли, а вместо палок я использовала две бутылки, привязав концы верёвки за горлышко. Заодно, когда бутылка грохнется, от звука я сразу проснусь. Верёвка была сероватая, надеюсь, на полу её будет не сильно заметно.
Нет, я не думала, что хлипкие силки остановят, задержат, поймают, ночного гостя. Но вот грохот от упавшей бутылки сразу разбудит меня. А у меня есть нож. Острый. И дальше будет видно по его поведению.
Подготовив таким образом всё к визиту незваного гостя, я сунула под подушку нож и легла спать. Уснула моментально, лишь только голова коснулась подушки. Сказалась предыдущая бессонная ночь и треволнения.
Проснулась я, как обычно, внезапно. Мои биологические часы маякнули, что пора бы дёргать рычаг. Сбегала, дёрнула. Вернулась к петле. Ничего. Птичка упорхнула. Либо я неправильно сделала петли, либо мой ночной гость был слишком осторожен и всё заметил. То, что он приходил опять – стопроцентно. Я теперь посыпала (очень осторожно и очень-очень тонким слоем) пол по центру креста кирпичной пылью. А сама ходила под стеночку, чтобы драгоценную пыль не затоптать. Так вот чей-то след опять отпечатался.
Мда. Облом. Охотника из меня явно не выйдет.
Весь день я провела за хозяйственными хлопотами. Из-за всех этих событий я запустила свои дела. А для меня это недопустимо. Дисциплина – самое главное.
Перво-наперво, я вытащила учебник по радиофизике и громко, с выражением прочитала:
– Спектральное представление колебательных процессов!
Когда я дошла до слов «колебательный контур развивает максимальную амплитуду колебаний в момент резонанса…» мои мозги окончательно вскипели и отказались соображать.
Посчитав, что интеллектуальную нагрузку на сегодня я получила, я отложила книгу и занялась духовными практиками. А именно – общением с Природой.
Из Природы у меня были только деревце «айвы», парочка отростков «айвы» и четыре проросших ростка овощей. Вот всем этим я и занялась.
Перво-наперво тщательно осмотрела все растения. Деревце после повреждения ещё не отошло, верхние два листочка начали засыхать и пожелтели. Скоро, значит, отвалятся. А вот чуть ниже вроде всё было не столь ужасно. Оба отростка чувствовали себя вполне нормально. Думаю, вскоре придется отсадить ещё один. Опять встала проблема с горшками или другими ёмкостями для выращивания. Семена тоже не порадовали. Три росточка поднялись где-то на два-три миллиметра, а вот одно семечко что-то не торопилось. Как бы не погибло. Аккуратно, скрепкой, я немножко отодвинула землю от семечка (вдруг там прикорневая шейка засыпана или как там правильно?). ну, в общем, что знала и могла – то сделала. Теперь остаётся только ждать.
Осмотр четырёх не проросших семян ничего не дал. Или мертвы, или ещё не время для них. Ладно, спешить мне некуда, буду ждать дальше.
Интересно, из тех, что проросли, какие овощи у меня будут? Почему-то мне больше всего хотелось помидор. Было бы просто здорово. Люблю помидоры. Ещё бы хорошо какую-нибудь петрушку или укроп. Да, в принципе, любой овощ подойдёт. Хотя я ненавижу физалис (и не удивлюсь, если по закону подлости именно физалис у меня и вырастет. Причем из всех семян. Вот я тогда буду смеяться!).
Улыбаясь таким своим мыслям, я осторожно полила все растения и на этом моя духовная часть программы на сегодня была выполнена.
Осталась последняя часть – физическая. Так как я, так и не смогла заставить себя приседать и отжиматься, то к физической части программы я малодушно отнесла все хозяйственно-бытовые работы и на этом успокоилась.
Поэтому сегодня я занялась тем, что распутывала бобину с нитками, которая досталась мне по обмену. Нитки были плохого качества, рваные, с катышками. Приходилось очень аккуратно распутывать – от малейшего неосторожного движения они рвались и запутывались ещё больше.
Наконец, окончательно умаявшись от этой чёртовой бобины, как от всех своих страхов и сомнений суммарно, я плюнула, отложила её подальше, иначе мои нервы не выдержат такого издевательства, и я могу в сердцах сбросить её в дырку туалета. А этого делать нельзя. Нужно же вязать носки на обмен.
На эту ночь я подготовилась более основательно.
Я не пожалела бутылку. Да, дефицит, да в этом мире каждая вещь, любая ерунда, будь то ржавая скрепка или рыбья косточка, имели большое практическое значение. Всё для выживания. А в этом процессе, как известно ни одна мелочь не лишняя. Но бутылку я побила. Взяла блин от штанги и херакнула по бутылке, раз, второй третий. Осколки стекла я рассыпала поверх пыли.
Теперь осталось дождаться ночного гостя.
Я помылась, почистила зубы водой (зубным порошком в целях экономии я чистила утром), опять сунула нож под подушку и легла спать, не раздеваясь.
Проснулась я от хруста стекла под подошвами. Рывком я подняла голову…
Глава 11
Очнулась я рывком. Тошнота была такая, что меня вырвало. Голова была тяжелая, руки дрожали.
Проморгавшись, я поняла, что сижу на полу. Вокруг – битое бутылочное стекло, почему-то кровь. Я посмотрела на свою руку – кровь была моей, видимо я, когда упала, порезалась. Но сейчас она уже запеклась – очевидно, я была без сознания долго.