Да и яда у меня нету. Я уже говорила.
А у Фавна теперь и пальцев особо нету, нечего там слюнявить. Я рассмеялась. И тут лязгнуло у кормильни. Я побежала получать свой приз. Мне дали какой-то масляный бисквит, очень ароматный и бутылку, точнее полбутылки, вина.
И тут я вспомнила, что мне говорил Анатолий. Да и откуда-то я помнила, что на некоторых химических заводах, тем работникам, которые не пьют молоко, им позволяют пить пиво. Потому что оно тоже хороший сорбент. Я не знаю, как там с вином, но я ещё недавно перенесла серьёзное отравление. Я уверена, что яд не вышел из моего организма и что мне всё это ещё ой как аукнется в будущем. Поэтому я решила выпить вина. Там было чуть больше, чем полбутылки. Я столько не выпью. Но оставлю на потом. Или же сделаю лосьон для лица. Тоже вариант.
Я умостилась на топчане, отложив своё вязание подальше. Аккуратно расстелила салфетку, где расставила бисквит и вино. Стакана или чашки у меня ещё не было (да если бы даже и были, то я, скорей всего, использовала бы их как ёмкость для выращивания рассады). Поэтому буду пить прямо с бутылки. Всё равно меня никто не видит.
Буду считать, что у меня такой себе декаданс. Бункер и мрачное настроение в наличии имеются, только вместо абсента – вино.
Я осторожно начала вытаскивать пробку. Думала, намучаюсь, как обычно с пробкой от шампанского бывает, но нет, эта пробка пошла легко и уже через пару секунд у меня в руке была пробка, которая вдруг взяла и распалась напополам.
Я рассмотрела обе половинки. Внутри одной была пустота, в которой находился тоненький клочок бумаги, похожей на кальку. Я взяла ржавую скрепку, которой обычно полола почву в зимнем саду, и осторожно подцепила бумажку и вытащила.
Записка! Я прочитала: «Не рази его! Не дергай третий рычаг! А коли хочешь узнать ответы, напиши мне послание. Помести лупроса, чей свет разгоняет тьму, в бутыль. Добавь туда немного пищи, она передана тебе вместе с лупросом. Закупорь бутыль. Не допусти коснуться лупроса, молю тебя! Брось в дыру. Мы ответим тебе. Жди!».
Сказать, что я обалдела – это, мягко говоря, ничего не сказать. Я минут несколько сидела в полной прострации. Потом чуть пришла в себя. Перечитала записку раз восемь.
Так! Нужно взять себя в руки и успокоиться! Нужно успокоиться!
Машинально я отхлебнула вина. Хм. Вкусное, ягодичное, чем-то похоже на чёрный пино, только более ягодный и менее сладкий. Я отхлебнула ещё, в груди стало теплее.
Думай, Мария, думай!
Так, есть задача. На меня извне вышли какие-то люди. Причём это не тюремщики. Стопроцентно. Иначе зачем им тайно передавать все эти записки? Значит, это какая-то оппозиция. И у них есть доступ к еде, которую узники получают. Возможно, они готовят еду, возможно – только транспортируют к крестам. Этого я сейчас не узнаю, нет вводных, поэтому данный вопрос отодвигаем на потом.
Дальше. Эти люди предупреждают, чтобы я не дёргала третий рычаг. Именно об этом и говорил Анатолий. И подчеркнул, чтобы я не обращала внимания на эти записки. Значит, он тоже получал их. Я уверена, здесь почти все их получают. Но тем не менее и рычаг дёргают, и поощрительные призы получают за это.
Готова ли я отказаться от вина и бисквита? Ну, как бы это не предметы первой необходимости. Я отхлебнула ещё вина. Поэтому вполне могу обойтись без спиртного и без жирного сладкого теста, от которого только жопа растёт. Но, с другой стороны, сегодня дали вино и бисквит, а прошлый раз – мыло. Где гарантия, что в следующий раз мне не должны выдать тот же зубной порошок или что-то из одежды? Готова ли я отказаться от этого? Нет! Кроме того, то же вино отлично идёт на обмен.
Дальше. А что если я действительно перестану дёргать? Вот интересно, многим это помогло? Думаю, если бы были прецеденты, что кто-то перестал дёргать и его выпустили досрочно – я бы об этом точно узнала. Тогда бы все сразу прекратили дёргать. И необходимости в тайном обществе Свободы, в котором состоят Анатолий и Вера Брониславовна, не было бы вообще.
А общество существует. Значит, не работает этот вариант с записками. Какая-то лажа. Или подстава. Надо бы подняться потом наверх и расспросить Анатолия. А уж потом решать – дёргать или нет.
Я опять отхлебнула вина.
В общем, из всего этого понятно одно – мои тюремщики внимательно за нами следят. И параллельно существуют два тайных общества – вне среды заключённых и внутри нашего тюремного общества. Только не понятно, цели у них общие или нет? Думаю, если бы цели были общими, то они бы уже давно объединились. Но ничего такого нет. Скорей всего те, кто прислали записку, даже не подозревают о тайном обществе. Что касается самого общества, то Анатолий выразился предельно ясно – записки игнорировать, рычаг дёргать.
Так, а что они там писали про какого-то лупуса? Точнее не лупуса, а лупроса. Ужас, что за слово – язык сломать можно.
А что, если я пью, а он сидит в бутылке? Я испугалась и принялась всматриваться сквозь мутное стекло в бутылку, немного её потрясла, жидкость булькала, подпрыгивала. Вроде никакого лупроса там не было.
Может, это аллегория такая? Да нет, скорее бред, а не аллегория.
Я осторожно отхлебнула еще. И тут мой взгляд упал на бисквит.
Точно!
Я совсем забыла за бисквит!
Хотя я, если честно, совсем не планировала его сейчас есть. Думала, может, стоит порезать его на тонкие ломтики и высушить? Он калорийный, значит, в голодные моменты, его надолго хватит. Хотя, с другой стороны, он такой жирный, что вряд ли будет сохнуть. Скорее сгниет. Но если сгниет – я его на подкормку моим растениям могу использовать.
В общем, я еще сомневалась. Поэтому отхлебнула ещё вина.
И решила, что могу порезать бисквит прямо сейчас и заодно пойму – будет он сохнуть или нет.
Я взяла нож и начала аккуратно резать. Под лезвием что-то звякнуло. Ещё одно послание? Или таки лупрос?
С большой предосторожностью, я разрезала бисквит, и вытащила небольшую плотно закупоренную бутылочку. В которой неожиданно сидел жук! Большой, светящийся! Это был жук!
Я до того обрадовалась, что даже засмеялась!
Вот и сбылась моя мечта о собственном домашнем питомце!
Да, я понимала, что приобрести котёнка в таких условиях невозможно. Но зато теперь у меня есть мой жук! Точнее лупрос. Не знаю, что это, очевидно, это местный подвид жука.
Я поднесла склянку поближе к глазам. Жук завозился и засиял чуть ярче!
С ума сойти! Жук-светлячок!
Он был больше похож на жука-носорога, только без рога спереди. Его панцирь был зеленовато-желтым и периодически светился.
– Ты мой зайчик! – радостно сказала я.
Лупрос не воспринял мои слова, потому что не отреагировал.
– Надо тебе придумать имя, – сказала я и отхлебнула ещё вина. Настроение у меня было ух!
– Будешь Роберт? Или лучше Огюст? Ну а что, назову тебя в честь старикашки Больца. Так-то он хоть и гад, но в Цюрихе вполне даже уважаемый человек.
Я смотрела на лупроса и перебирала варианты имен. Неожиданно передо мной встала проблема – это девочка или мальчик? Вот как понять? Нужно вытащить и посмотреть! Только на что смотреть?
Я уже хотела вытащить, когда вдруг вспомнила, что в записке было написано «Не допусти коснуться лупроса, молю тебя!». Значит, его нельзя касаться. Вопрос – почему нельзя? Существуют только две причины. Первая – он очень нежный и может погибнуть, если его касаться. Сердце разорвется или что там у лупросов вместо сердца? Ну, погибнет, в общем. И второй вариант – от ядовитый!
Я вытащила из-под топчана книгу по зоологии и отыскала там главу, где были очерки о ядовитых животных. Да, всё верно, у всех них яркая предостерегающая окраска!
Бинго!
Я расхохоталась так звонко, что бедный лупрос, наверное, очень удивился!
Боженька услышал мои молитвы!