Если суммировать и разделить на два, то в среднем получится почти сто лет (это я хитренько так округлила). Поэтому ещё почти два десятка лет жизни у меня есть (я опять округлила, конечно же). Да за это время можно ого-го!
Я хихикнула и одним глотком допила остывший кофе.
Нет, нужно что-то делать. Ну не люблю я пить холодный кофе!
Пусть уж этот мальчик, Гниловоз, поскорее придумывает, что делать и как выйти отсюда. Вот сама не знаю почему, интуитивно, наверное, но я ему верю. Вот только увидела, поговорила с ним и сразу ему поверила.
Есть в нём что-то такое… стержень какой-то.
Это только старый пень Арни всё сомневается, да хороводы свои интриганские водит. Ну я ему сегодня проведу политинформацию! Он должен не бурчать, а оказывать мальчику всяческое содействие.
Я плотнее завернулась в тёплое меховое манто: что-то зябковато стало.
По внутренним ощущениям, скоро время дёргать рычаг. Я в последний раз полюбовалась снежной панорамой за окном и неспешно пошла вглубь креста.
Ведь уже не девочка бегать туда-сюда.
Аккуратно вымыла чашку и поставила её вверх донышком на салфетку. Пусть сушится. Поправила волосы. Посмотрела на себя в зеркало. Я его не любила, это зеркало. Врёт много. Вот раньше у меня было зеркало. Точнее зеркальце. Маленькое, даже малюсенькое. Такое, что только один глаз увидишь. Зато оно показывало меня молодой, красивой и румянощёкой Машенькой Покровской. Не то, что это!
Я в сердцах отложила злое зеркало в сторону (швырнуть не посмела, а то, не дай бог, разобьётся, а здесь это дефицит). Пришла пора дёргать за рычаг. Что я и исполнила.
Кормильня порадовала меня сегодня тарелкой рыбного супа-пюре, овощной запеканкой, щедро приправленной какими-то ароматными специями, и яблоком.
Замечательно. Просто замечательно!
Я с удовольствием, не спеша ела суп и думала, как бы получше распланировать свой день. У меня есть недочитанная книга. Шериф дал мне её ровно на четыре дня. А потом её следует передать Арни. Ну, скажу я так, книжулька так себе, на любителя. О морских приключениях. Но литературной ценности там никакой – погони, перестрелки… А слова какие! Брашпиль, дрифтер, шифтингбордс и мидель-шпангоут! Язык сломаешь. А уж что они означают, мне иногда кажется, то неведомо даже автору. Но читаю.
Зато я точно знаю, что в обмен на эту ерунду Арни даст мне что-то о любви. Ему всегда удается выуживать неплохие романы. Для меня, естественно. Так, во всяком случае, он утверждает. Говорит, что пытается приобщить меня к чтению. Хотя он и сам втихушку читает. Так что я – только прикрытие.
Так, в приятной рутине, прошло еще несколько дней.
Гниловоз искал выход. Красный Арни, поросёнок такой, его всё торопил под руку. Но, по правде говоря, больше мешал. Я, как могла, старалась сдерживать холерический темперамент Арни и дать возможность поработать Гниловозу.
Варила и пила кофе. Причём уже по несколько раз в день стала так делать.
Чёрт, я начала слишком много пить кофе. Так никаких запасов не напасёшься!
Я покачала головой. Что-то я слишком беспечной стала. Предчувствие? Или так понадеялась, что милый мальчик найдёт выход?
Да нет, не найдёт он… За столько лет не нашли, и он не найдёт.
Но говорить этого я ему не буду. Пусть ищет. Ему, зато, есть чем заняться. И нам есть чем заняться – обсуждать, переживать, советовать, сплетничать.
Разве не этим мы здесь занимаемся в последние десять лет? Или двадцать?
Я вздохнула и в который раз принялась за рутинные дела…
А потом, через несколько дней, Арни вдруг сказал кодовое слово в рацию:
– «Начинайте гладить мурлыку! Во всех местах!».
Я ахнула. Затряслись руки. Неужели?! Неужели получилось?! Он таки нашел выход!
Этот чёртов поросёнок, милый, милый мальчик по имени Гниловоз! Он нашел-таки выход на свободу!
Алилуйя!
– Ты услышан! – выдавила я из себя и отключилась, так как на заднем плане что-то завопил чёртов Ворчун и мешал, как обычно, сосредоточиться.
Так! Времени у меня мало.
Может быть день…
Может быть час…
Но может быть и месяц…
Поэтому нужно срочно собирать вещи!
Срочно!
Гниловоз сказал, что надо пробивать дыру и у себя в кресте. Рассказывал, как. Прямо чёткую инструкцию дал.
Честно говоря, я раньше филонила. Два-три раза долбанула там, ободрала ноготь на мизинце и перестала маятся ерундой. Просто не хотела им говорить. Чтобы не сбивать настрой.
Как же я была не права! Обмишурилась старушка на старости лет!
Теперь надо начинать. И то быстро. Нужно догнать ребят. Они сильнее меня, моложе и сделают это быстро, а я буду копаться долго. Захотят ли они меня ждать?
Да и тюремщики могут заметить.
Так что решено – буду пробиваться до победного, пока не рухну.
Но перво-наперво – собрать вещи.
Божечки! Я столько лет ждала этого момента, собирала вещи, копила их, отбирала самое лучшее барахло, самое нужное. А теперь, в двух шагах от вожделенной свободы, я, как жадный хомяк, мечусь между своих запасов хлама и не могу сделать выбор.
А всё потому, что ещё давным-давно, я поняла, что есть лимит на «багаж». Я не дотащу больше определённого веса. А если еще и бежать надо будет. Или отбиваться…
Поэтому я лет десять назад у одного луковианца, Пахом, кажется его звали, выменяла (или выманила? Не помню уже, столько времени прошло), хороший добротный чемоданчик. Кожаный. Крепкий. Там и была наша рация.
Кстати, Арни я так и не призналась, где взяла её. Никому не призналась. Архитектор потом сгинул, и никто следов ко мне не нашел.
Рацию я отдала на общее дело, а вот чемоданчик оставила у себя. Он был очень удобным. Почти таким же удобным, как и тот чемодан, что я обронила, когда проклятый бюргер толкнул меня в Цюрихе сюда, в этот крест. Мы тот чемодан покупали ещё с Бенджамином.
Но я болтаю. Не по делу и много… это всё от нервов.
Надо прекращать болтать и собираться…
Я метнулась к своему спальному месту. Из-под топчана, на котором я спала, вытащила чемоданчик.
Из тайника достала заготовленные монеты.
Вспомнила, что переложила часть в другой тайник.
Побежала в санузел. Где в небольшой щели был у меня оборудован небольшой дополнительный схрон.
Вытащила ещё золото. Достала немного брошек-колечек-серёжек. Удалось маленько подсобирать за годы.
Мешочек приятно оттягивал руку. Положила тоже в чемодан.
Теперь одежда.
Тёплая одежда у меня была. Начиная от тончайшего термобелья, которое я себе связала из самой лучшей шерсти, что удалось здесь наменять, и заканчивая тёплыми носками, варежками, шапкой и так далее.
А ещё у меня была шуба из лисицы. Это ведь целое богатство здесь. Тёплая, пушистая. Я выменяла её у одной дамочки, которая пристрастилась выпивать. Всё вино уходило ей, а я взамен получила шубу. Почти не ношенная. Она была мне чуть великовата, но я, как капуста, оденусь же и как раз вполне нормально будет.
И обувь у меня была прекрасная. Валенки. Настоящие валенки.
Да, шуба и валенки сочетались как-то не очень, но зато мне будет тепло, и я дойду.
Дальше!
Я вытащила стопку книг. Взвесила её в руках.
Тяжелая, зараза.
Вздохнула и отложила книги в сторону. Жалко. Но ничего не поделаешь.
А вот тетради с записями перекочевали в чемодан. Как и десяток вязанных носков.
Мы в любом случае пойдём в Вольное. Больше идти некуда. А там живут люди. Такие же старики, как и я.
А старики любят тепло. А это значит, что за вязанные носки я смогу что-то для себя выменять, приобрести. Те же лекарства.
Кстати, лекарства!
Я метнулась к ещё одному тайничку и вытащила оттуда увесистый пакетик с лекарствами.
Из-за всего этого я чуть не пропустила время дёргать основной рычаг. От ужаса аж спина взмокла.
Обругала себя дурочкой дурацкой и волевым усилием заставила вернуться к рутине.