Владыко было протянул ему руку для поцелуя, но смоленский князь её как будто не заметил, с вежливой издёвкой сказав архиепископу:
— Милости просим, владыка, присаживайся на свободное место, разговор к тебе есть.
Недовольно кряхтя, Спиридон уселся рядом с посадником Степаном Твердиславичем.
— Ответь мне, святой отче, — мигом посерьёзнев, обратился к владыке смоленский князь. — Готов ли ты служить мне, великому князю Смоленскому, Полоцкому и Новгородскому, государю Российскому, как пёс верный, или мне другого архиепископа на твоё место следует сыскать?
— «Государю Российскому»..? — владыка впервые услышал такое словосочетание. — Позволь спросить, что сиё, княже, означает?
— Теперь ко мне следует обращаться не княже, а «государь»! — тоном, не терпящем возражение проговорил, как отчеканил Владимир. — А означает это что — то вроде царь, базилевс, король. Короче говоря, единый владыка и повелитель над всей землёй Русской.
— А что же будет с другими князьми? — чуть ли не онемел от таких новостей Спиридон.
— То не твоё дело. Как говориться «Богу — Богово, кесарю — кесарево». Клянись мне в верности владыка! Не хочу тебе грозить, но иначе, ты на своих ногах отсюда не уйдёшь! — Видя сомнения на лице архиепископа, Владимир усилил на него нажим.
— Ну же, решайся владыка! Степан Твердиславич, не будь дураком, уже мне присягнул, теперь будет новому Новгородскому губернатору Перемоге Услядовичу верным помощником и советчиком. Ты же, вместе со своей церковной братией должен будешь привести к присяги всех горожан. Не заставляй меня ждать, владыка!
Архиепископ с тяжким вздохом произнёс:
— Я согласен!
Он потянул за цепочку свой большой золотой крест, став на колени Спиридон произнёс, целуя распятие:
— Перед Богом клянусь служить тебе верой и правдой, государь Русский!
— Отлично, святой отче. Я надеюсь, что ты доведёшь до сознания церковной братии и прихожан, что отныне, согласно «Новой Русской Правде», церковь будет отделена от государства, она более не сможет вмешиваться в мирскую жизнь, прежде всего, участвовать в государственном управлении. Церковь должна будет лишь послушно исполнять волю государя Российского, не перечить ему ни в чём. Я не буду отнимать у монастырей земли, более того, даже позволяю им устраивать новые обители на необжитых территориях, но никто более не будет платить церкви десятину, но в то же время я не ограничиваю прихожан в их подношениях церкви. Не расстраивайся владыка, новые времена диктуют нам новые правила, и тот, кто не сможет к ним приспособиться — будет ими безжалостно снесён в небытие. На днях, съезди в Юрьев монастырь, донеси мои слова до архимандрита, главы всего новгородского чёрного духовенства. Если они не внемлют тебе, то тогда я с ними сам поговорю, так, как умею. Новгородских бояр в своей правоте я уже убедил, но предпочитаю, как говорится, если меня не злить, более действовать пером, чем топором.
Выпроводив загруженного под завязку новыми вводными архиепископа, я отдал распоряжение о соблюдении противопожарных мероприятий в детинце и в Софийской стороне, после чего завалился спать.
Впервые за долгое время ночевал я по — царски, во владычном дворце, только моё тело почувствовало под собой перину, так сразу и впало в глубокий сон, сказывалась чрезмерная физическая усталость и нервное перенапряжение последних дней.
Ни свет, ни заря меня подняли на ноги, свалившиеся на мою несчастную голову, неотложные военные дела. Не успел я на скорую руку позавтракать, как прибежал Клоч со срочным докладом.
— Государь! Ворота Торговой стороны открыты, около них собрался народ, они нам кричат, что враги ночью все ушли. Что прикажешь делать?
— Пошлите разведку, всё разузнайте, если эти сведения подтвердятся, то готовьте политруков. Во всех концах Новгорода нам необходимо зачитать горожанам текст Новой Русской Правды. И ещё, по прочтении НРП пусть они объявят о сборе в Детинце всех оставшихся в городе тиунов, детских, таможенников, огнищан, а также тысяцких, сотских, конецких старост и других княжеских чиновников. Отдельно пригласите купцов, выборных от ремесленников и смердов. Скажите, чтобы смело шли ко мне, ничего не боялись, потому как они нам нужны для установления нового порядка в Новгороде.
— Государь, а бояр созывать?
— Только тех, кто против меня не выступал с оружием.