дел это издалека, проходя мимо Омутов. Не удержавшись, забежал в особняк. Записка торчала на прежнем месте, на зов никто не откликнулся, Ева Ян не вернулась. Бакалавр оббежал массивную решетку, ограждавшую Собор, скривился при виде виселицы. Напротив широких ступней храма стояла вместительная телега на резиновом ходу, загруженная выкрашенными в защитный оливковый цвет ящиками с крикливо-алыми надписями: «Осторожно, взрывчатые вещества!» За полным отсутствием в Городе лошадей Наблюдатели, похоже, волокли телегу вручную - и теперь отдыхали, черными нахохленными воронами рассевшись на ступеньках Собора. Ликторы, чье количество изрядно уменьшилось, строились в кривоватое каре. Никто не остановил Данковского, когда он торопливо взбежал по ступеням и проскочил в стоявшие нараспашку тяжелые двери с бронзовым литьем. Внутри царил организованный кавардак. Клерки суетливо сортировали и раскладывали казенные папки по ящикам, закрывали крышки и накладывали пломбы. В притворе стоял железный ящик-жаровня на ножках, заполненный углями и исходивший удушливым чадом - туда швыряли клочья изорванных документов. Карающий Бич распоряжалась, успевая повсюду и не позволяя никому ускользнуть от надзора ее бдительного ока. В руках у нее был длинный список, в котором она то и дело делала пометки. Заметив бакалавра, махнула ему рукой, подзывая. - Все всё и заканчивается, мэтр, - ему показалось странным выражение ее лица. Словно Карающий Бич в кои веки попыталась ощутить себя не бесстрастным инструментом Закона, но молодой женщиной, обремененной тяжким грузом долга. - Санитарный Корпус, должно быть, уже где-то милях в двадцати от нас. Как раз достаточно времени, чтобы разобраться с Многогранником, - он невольно повернула голову, взглянув на витраж, за которым поднималась к небу башня Каиных. - Вы не должны этого делать, - по дроге бакалавр разобрался со своими аргументами - хотя и не раз проклял Бураха за то, что менху не пожелал или не успел ничего толком объяснить ему. - Во-первых, у нас есть панацея, - он поставил на опустевший стол Карающего Бича картонку с пробирками. - Да, ее мало. Но Бурах обещает в ближайшее время сделать больше. Во-вторых, он передает вам настоятельную просьбу - не трогать Многогранник. Хотя бы в ближайшие часы. Я же добавлю, что вам лучше вообще оставить замысел подорвать башню. Там дети. Там дети Города. - А что они там делают? - Инквизитор не возмутилась, как ожидал Даниэль. Просто хотела знать причину столь странного поступка детей. - Они собрались по слову Капеллы. Надеются, Многогранник защитит их... - А, маленькая Вероника Ольгимская, - кивнула Лилич. - Жаль, не выдалось случая побеседовать с ней. Она казалась мне наиболее разумной в своем семействе - а барышне вздумалось поиграть в Крысолова с дудочкой? - она бережно взяла станок с пробирками, поднесла их поближе к глазам. - Что, это впрямь вакцина? Вы видели ее действие, мэтр? - Нет. Но Бурах заверил меня в том, что она действенна. Можно испытать ее на ком-нибудь, - предложил бакалавр. - Некогда, - отрицательно качнула светловолосой головой Инквизитор. В задумчивости рассеянно постучала ногтем по тонкому стеклу пробирки с густой темной жидкостью внутри. - Почему именно Многогранник, мэтр? Чего испугались дети? Корпус в первую очередь позаботится о них, их вывезут в Бод-Бадер... - Дети полагают, к нам выслали не медиков, а Серебряную Бригаду, - выпалил Данковский. - О-о, - почти беззвучно выдохнула Карающий Бич. - Никак вы поверили детским страшилкам? - Здешние дети, как я убедился, порой знают куда больше, чем разумные образованные взрослые, - огрызнулся бакалавр. - Вы не тронете Многогранник? - А где, собственно, носит самого Бураха? - откликнулась вопросом на вопрос Аглая Лилич. - Странно, что он лично не прибежал со своим снадобьем, а прислал вас. Он бы не упустил случая хоть немного потрафить своей гордыне. - Я встретил его с четверть часа назад на Медном мосту. Вместе с Таей Тычик и Миши-кукольницей. Они направлялись в Степь. Бурах говорил, он собирается провести какой-то ритуал Уклада, как его... Кледа, - вспомнилось Данковскому оброненное Таей загадочное словечко. - Он уверен, что в результате обряда у него появится достаточное количество материала для вакцины. Инквизитор сдвинула брови. - Любые ритуалы Уклада основываются, насколько мне известно, на приношении божествам кровавой жертвы, - проговорила она медленно, точно советуясь сама с собой или листая невидимый справочник. - Обычно степняки режут быков, но быков в Городе больше не осталось. Тут вообще нет никаких животных, даже кошки и собаки не то передохли, не то сбежали. Что он затеял, прах его побери? - она в раздражении топнула ногой. - Он полагает, я закрою глаза на его безумные еретические выходки? Где он проводит этот свой... обряд? - последнее слово Лилич словно выплюнула. - На кургане Раги. Но послушайте, Лилич, сейчас не до того! Пусть Бурах потрошит, кого ему вздумается. Наверняка в Термитнике уцелела овца или теленок. У нас полно других проблем! - попытался воззвать к здравому смыслу Карающего Бича бакалавр. - Нет, - отрезала Инквизитор. - Нет и не может быть ничего важнее, чем преступление против истинной веры. Мэтр, вы что, не понимаете? Уклад рожден на крови, но им неоткуда взять кровь животных. Значит, они воспользуются той единственной, что еще осталась в их распоряжении. Человеческой. Говорите, с ним шли девочки? Местными детьми владеет извращенная и фанатическая вера в силу чудес, у них достанет ума предложить себя в качестве жертвы. Хорошо, Многогранник может обождать пару часов, но подобное преступление - нет! Я должна быть там! - она резко повернулась, взлетели матовые черные шелка одеяния. Бакалавр машинально бросился за ней: - Тогда я иду с вами. Даже не пытайтесь меня отговорить! - Я не пытаюсь, - она склонила голову набок, пристально и озадаченно вглядываясь в лицо Данковского. Нахмурилась: - Мэтр, я прошу прощения, но вы... Я ошибаюсь или вы до сих пор не знаете? - Не знаю - о чем именно? - раздраженно уточнил бакалавр. - О вашей знакомой, барышне Ян, - Карающий Бич протянула руку, ухватив Даниэля за рукав и оттащив в дальний угол придела. Впервые на памяти Данковского в голосе Карающего Бича Церкви прозвучало нечто вроде простого человеческого сочувствия. - Мне очень жаль. Моя вера не одобряет таких поступков и считает подобных людей навеки обреченными пекельному огню грешниками, но все-таки мне жаль ее. И вас. Мы положили ее в подвале, вместе с Ларой Равель - там достаточно холодно. Вам лучше не ходить туда, поверьте моему слову. - Но... - Она оставила это вам, - Инквизитор вытащила из складок черной хламиды карамельно-розовый конверт, протянула Даниэлю, оледеневшему в предчувствии чего-то скверного, очень скверного. - Ева принесла сюда ваши вещи и записи, мы поставили их вон туда, с ними все в порядке, - она кивнула в угол, где стоял черный саквояж Данковского и фонограф, упакованный в кожаный кофр с металлическими накладками по углам. Безжалостно-сочувственный голос Лилич расставил все по своим местам: - Когда вспыхнул пожар в Госпитале, толпа обезумела, сочтя мамзель Равель соучастницей поджога. Ее буквально растерзали на части. Воспользовавшись суматохой подле Театра, госпожа Ян поднялась на крышу Собора и прыгнула вниз. Будьте сильным, мэтр, - она еще раз мимолетно притронулась к плечу Данковского и ушла, прямая и черная. Не ведающая жалости к преступникам, но знающая о снисхождении к тем, кого ей выпало защищать. Бакалавр сделал шаг назад, зацепился ногой за стул, неловко упал на сиденье. Что-то стиснуло его сердце, мешая дышать, мешая смотреть на мир, сводя с ума. Навалилось тяжелой глыбой, неощутимой и неподъемной, раздавливая и сминая в лепешку. Неловкими руками он вскрыл конверт, вытащил косо обрезанную четвертушку писчей бумаги. С короткой строчкой, выведенной аккуратным почерком отличницы-гимназистки: «Пусть у Собора будет душа шлюхи, чем никакой. Может, хоть теперь храм защитит нас от Чумы. Даниэль, не надо сожалений. Пожалуйста, пойми меня и прости. Ева». Данковский уронил листок и впился зубами в за