недостаточно. Неделю тому Сабуров, ни с кем не советуясь, принял собственное решение. По единственной уцелевшей линии междугороднего телеграфа связался со Столицей, запросив помощи. Через пару дней к Вокзалу, фыркая и плюясь искрами, подлетел спецпоезд: локомотив и три вагончика. Лекарство, что горше болезни - в Город пожаловал Инквизитор, принявшись железной рукой наводить порядок. Вдогонку представителю Церкви, точно в условии распространенной задачки из математического учебника, спешил эшелон Санитарного Корпуса. Оставалось только гадать, что произойдет, когда они встретятся в точке, определенной сходящимися рельсами Бесконечности. За давно не мытым окном Стержня, большого и пустынного особняка Сабуровых, бакалавр разглядел глянцевито-зеленую крышу стоящего на другом берегу Жилки Театра. Храм искусства, превращенный в Карантинный госпиталь. Убежище для тех, кто еще оставался здоров, призрачная вера в спасение для тех, кто пребывал в первой стадии Песчанки. Театр, дающий единственное затянувшееся представление, фантасмагорию «Танец смерти». Отодвинутый в самый дальний угол обширного стола и загороженный толстыми папками, звякнул телефон. Сперва робко, потом настойчивее. Бакалавр, успевший начисто отвыкнуть от назойливо дребезжащего звука, изумленно зашарил глазами по кабинету. Городской телефонно-телеграфной станции не посчастливилось еще в самом начале эпидемии, когда Поджигатели швырнули в окно первого этажа полыхающую канистру бензина. С тех пор срочные известия рассылались с вестовыми - которые порой успевали отыскать адресата и вручить письмо, а порой - нет. - Да, - резко бросил в медно блестящий раструб Сабуров. - Слушаю. Что?.. Хорошо. Да-да, я все понял. Нам удалось протянуть пару линий, - пояснил он удивленному Данковскому, аккуратно возвращая трубку на тонко звякнувшие рычажки, - наладив связь между Стержнем, Управой и Собором, где у меня еще остались... скажем так, доброжелатели. Из Собора в Стержень направляются гости, Инквизитор решил, что я буду хорошо смотреться в качестве козла отпущения. Или Карающей Длани надо предъявить побольше трупов ради подтверждения своей компетентности. Комендант хрустнул пальцами - узловатыми, с потрескавшимися короткими ногтями, пожелтевшими от табака. - Бывают города, со дня основания наделенные счастьем, а бывают - нет, - медленно выговорил он. - Мы - невезучие. Слишком много грязных тайн в каждом доме, слишком много мертвецов, убитых из-за угла и украдкой закопанных в Степи. Мы угасли, потерялись за ненужностью. Испокон веку здесь правили Три Семьи, теперь осталось две. У Каиных и Ольгимских есть потомки, у нас - никого... - он оборвал сам себя, наклонился, вытащив из ящика стола длинный запечатанный конверт и положив его перед собой. - Мэтр, давайте начистоту. Через четверть часа сюда явятся инквизиторские блюстители, а у меня еще осталось невыполненное дело. Исполнение которого я бы хотел поручить вам. Честно говоря, когда вы только появились в Городе, вы мне сильно не приглянулись. Столичная штучка, думал я, толстая пачка различных дипломов и уйма гонору. Но... - он сделал неопределенный жест, - у меня было достаточно времени и возможностей, чтобы приглядеться к вам и изменить свое мнение. - К лучшему или к худшему? - хмыкнул Даниэль. - Достаточно для того, чтобы убедиться - вы, мэтр, в лепешку разобьетесь, но исполните то, о чем вас попросят. Итак, - Сабуров побарабанил пальцами по конверту, - здесь лежит мое последнее распоряжение. Заверенное печатью, подписанное, имеющее силу закона. Предназначенное старшему поста на Сухом Мосту - ну, вы наверняка знаете это место? Данковский кивнул, озадачившись вопросом, к чему клонит комендант. Цепь санитарных кордонов, набранных из представителей Добровольной Дружины и жандармов коменданта, держала под наблюдением Вокзал и городские окраины, препятствуя бегству зараженных Песчанкой в Степь. Инквизитор добавил к ним своих Наблюдателей. Мышь, пожалуй, проскочила бы через заградительную сеть с легкостью, а вот человек без надлежащих документов проделал бы это с трудом. Паникующие и озлобленные стражи порядка стреляли по пытающимся вырваться из Города без предупреждения. - Это пропуск, - Сабуров пожевал узкими губами, тщательно подбирая нужные слова, - на группу из четырех человек, действительный до сегодняшней полуночи. Открытый, в нем не указаны конкретные имена. Удостоверяющий, что данные личности не волокут с собой заразу. Предписывающий оказать указанным личностям помощь в пути до Бод-Бадера. На кордоне у Моста вроде бы уцелели несколько лошадей, их одолжат предъявителям пропуска... - Между прочим, это чистой воды злоупотребление властью, - холодно заметил Данковский. - Моей власти осталось на... - Сабуров чуть повернул голову, взглянул на стоячие часы в футляре красного дерева с облезлой позолотой, - десять с небольшим минут или чуть больше. Блюстители сейчас идут через Сердечник. Если не столкнутся с облаками, очень скоро будут здесь. Мне некогда уговаривать вас, мэтр, и некогда оправдываться. Я честно служил городу и горожанам, не запускал руку в городскую казну, не осуждал на смерть невинных... - сухой, выдержанный голос на миг дрогнул. - Если я допускал ошибки, то сейчас я пытаюсь их исправить. Может, я спохватился слишком поздно. Лучше поздно, чем никогда, так, кажется, говорил какой-то философ из древних? - Кого именно вы намерены отправить из Города? - бакалавр нехотя взял конверт, покрутил в руках. Пакет был тонким, внутри него похрустывали сложенные листы. Поручение было Даниэлю не по душе, ему никогда не нравились попытки спасти кого-то одного в обход остальных, ничуть не меньше достойных жизни. - Вашего приемыша, Клару? Внезапно вспыхнувшая привязанность доживающих свой век Сабуровых к объявившейся в Городе бродяжке казалась бакалавру донельзя странной. Даже чуточку натянутой. Пару раз Даниэль сталкивался на улице с девочкой-подростком, покорившей сердца коменданта и его супруги, не заметив в той ничего особенного. Хитроватая, то чрезмерно самоуверенная и злая на язык, то робкая, но вроде бы искренне преданная новым родителям. Он затруднялся определить ее возраст: девушке с равным успехом можно было дать и пятнадцать, и двадцать пять. - Клара ушла, - бесстрастно сообщил Сабуров. - В каком смысле? - не понял Даниэль. - Как - ушла? Куда? - Она поссорилась с Катериной, - не замечая того, комендант взял очиненный карандаш, размеренно крутя его меж пальцев. - Наверное, мы сами в этом виноваты. Катерина в последние дни вбила себе в голову... ну, ей явилось очередное Видение... Мол, Шабнак-Адыр, демон болезни... Вы ведь слышали эту степную легенду? - на всякий случай уточнил он. Данковский вежливо кивнул, проглотив собственное мнение о местных «легендах» и «преданиях», слово в слово повторяющих страницы учебников психиатрии, раздел «Массовые помешательства», либо литературоведческих исследований касательно происхождения расхожих мифологических сюжетов. Ничто не ново под луной. Но сколь поразительно видеть, как сухие академические выкладки обретают уродливое подобие жизни! - Так вот, - монотонно продолжал Сабуров, - ей открылось, якобы демон проник в Город, захватив душу кого-то из горожан. Нужно изобличить его и уничтожить, тогда болезнь сгинет. Знаю, для столичного ученого это звучит полнейшей чепухой пополам с мистикой, но я... я привык доверять видениям Катерины. Мы всегда верили нашим женщинам. Пусть они порой изъяснялись загадками, но Видящие редко ошибаются. Не их вина, что порой мы не в силах верно истолковать сказанное ими. Сами понимаете, в те дни у меня было много хлопот... я позволил жене и Кларе заниматься поисками. Ведь у девочки - несомненный Дар, это даже мне очевидно. Я решил - пусть ищут. Вреда себе и другим они не причинят. Авось, им повезет наткнуться на что-нибудь действительно серьезное. Не на демона, конечно, но хотя бы на тех, кто распространяет панические слухи. Или на тех, кто организовал движение Поджигателей. - Из дознания вышел толк? - поневоле заинтересовался бакалавр. Город и его обитатели не