костью, а вот человек без надлежащих документов проделал бы это с трудом. Паникующие и озлобленные стражи порядка стреляли по пытающимся вырваться из Города без предупреждения. - Это пропуск, - Сабуров пожевал узкими губами, тщательно подбирая нужные слова, - на группу из четырех человек, действительный до сегодняшней полуночи. Открытый, в нем не указаны конкретные имена. Удостоверяющий, что данные личности не волокут с собой заразу. Предписывающий оказать указанным личностям помощь в пути до Бод-Бадера. На кордоне у Моста вроде бы уцелели несколько лошадей, их одолжат предъявителям пропуска... - Между прочим, это чистой воды злоупотребление властью, - холодно заметил Данковский. - Моей власти осталось на... - Сабуров чуть повернул голову, взглянул на стоячие часы в футляре красного дерева с облезлой позолотой, - десять с небольшим минут или чуть больше. Блюстители сейчас идут через Сердечник. Если не столкнутся с облаками, очень скоро будут здесь. Мне некогда уговаривать вас, мэтр, и некогда оправдываться. Я честно служил городу и горожанам, не запускал руку в городскую казну, не осуждал на смерть невинных... - сухой, выдержанный голос на миг дрогнул. - Если я допускал ошибки, то сейчас я пытаюсь их исправить. Может, я спохватился слишком поздно. Лучше поздно, чем никогда, так, кажется, говорил какой-то философ из древних? - Кого именно вы намерены отправить из Города? - бакалавр нехотя взял конверт, покрутил в руках. Пакет был тонким, внутри него похрустывали сложенные листы. Поручение было Даниэлю не по душе, ему никогда не нравились попытки спасти кого-то одного в обход остальных, ничуть не меньше достойных жизни. - Вашего приемыша, Клару? Внезапно вспыхнувшая привязанность доживающих свой век Сабуровых к объявившейся в Городе бродяжке казалась бакалавру донельзя странной. Даже чуточку натянутой. Пару раз Даниэль сталкивался на улице с девочкой-подростком, покорившей сердца коменданта и его супруги, не заметив в той ничего особенного. Хитроватая, то чрезмерно самоуверенная и злая на язык, то робкая, но вроде бы искренне преданная новым родителям. Он затруднялся определить ее возраст: девушке с равным успехом можно было дать и пятнадцать, и двадцать пять. - Клара ушла, - бесстрастно сообщил Сабуров. - В каком смысле? - не понял Даниэль. - Как - ушла? Куда? - Она поссорилась с Катериной, - не замечая того, комендант взял очиненный карандаш, размеренно крутя его меж пальцев. - Наверное, мы сами в этом виноваты. Катерина в последние дни вбила себе в голову... ну, ей явилось очередное Видение... Мол, Шабнак-Адыр, демон болезни... Вы ведь слышали эту степную легенду? - на всякий случай уточнил он. Данковский вежливо кивнул, проглотив собственное мнение о местных «легендах» и «преданиях», слово в слово повторяющих страницы учебников психиатрии, раздел «Массовые помешательства», либо литературоведческих исследований касательно происхождения расхожих мифологических сюжетов. Ничто не ново под луной. Но сколь поразительно видеть, как сухие академические выкладки обретают уродливое подобие жизни! - Так вот, - монотонно продолжал Сабуров, - ей открылось, якобы демон проник в Город, захватив душу кого-то из горожан. Нужно изобличить его и уничтожить, тогда болезнь сгинет. Знаю, для столичного ученого это звучит полнейшей чепухой пополам с мистикой, но я... я привык доверять видениям Катерины. Мы всегда верили нашим женщинам. Пусть они порой изъяснялись загадками, но Видящие редко ошибаются. Не их вина, что порой мы не в силах верно истолковать сказанное ими. Сами понимаете, в те дни у меня было много хлопот... я позволил жене и Кларе заниматься поисками. Ведь у девочки - несомненный Дар, это даже мне очевидно. Я решил - пусть ищут. Вреда себе и другим они не причинят. Авось, им повезет наткнуться на что-нибудь действительно серьезное. Не на демона, конечно, но хотя бы на тех, кто распространяет панические слухи. Или на тех, кто организовал движение Поджигателей. - Из дознания вышел толк? - поневоле заинтересовался бакалавр. Город и его обитатели не уставали подкидывать ему новые и новые сюрпризы, будто прежних недоставало. - Нет, - отрезал комендант. - Никакого. Да, Клара переворошила наши сплетни и слухи, не обнаружив ровным счетом ничего. Все, кого моя жена числила масками Чумы - певичка Ангел, оба Ольгимских, Ласка-могильщица, контрабандист Гриф со Складов, степнячка Оспина, барышня Люричева, Стах Рубин, даже ваша близкая знакомая Ян - все они, как уверяет Клара, обыкновенные люди. Со своими тайнами, секретами, дурным прошлым и скверным настоящим, но - всего лишь люди. Като и Клара разругались. Девочка хлопнула дверью, - старик помолчал и тоскливо добавил: - Даже не зашла ко мне проститься. Ушла - и все. Если встретите ее на улицах, передайте... Хотя нет, не стоит. Бедный ребенок надеялся обрести семью и пристанище, а мы превратили ее в гончего пса и пустили выслеживать тени. Она презирает нас и не вернется. «Здравствуй, безумное средневековье, - отстраненно подумал Даниэль. - Разгул мракобесия, и это в наши-то просвещенные времена! Девчонка-ясновидящая на пару со старой провидицей рыщут по чумному городу в поисках вселившегося в чужое тело демона болезни. В начале эпидемии ей было достаточно в любого ткнуть пальцем и заорать «Вот Шабнак!», чтобы бедолагу приказом коменданта вздернули на месте. Удивительно, как она сумела удержаться от такого искушения. Или Клара куда разумнее и расчетливей, чем кажется на первый взгляд». - Но кому тогда предназначен пропуск? - бакалавр решил поскорее вернуть беседу в прежнее деловое русло. Часы назойливо тикали, кромсая время качающимся маятником, отсчитывая отпущенные Сабурову минуты. - Не знаю, - Сабуров тоже невольно покосился на циферблат и дергающуюся минутную стрелку. - Как - не знаете? - опешил Даниэль. - Я подписал этот документ по просьбе одного давнего друга... Больше врага, нежели друга, но теперь наша вражда не имеет значения, - Сабуров неловко дернул головой, стоячий воротник пиджака-френча, похожего на военную форму, словно душил его. - Влада Ольгимского. Идите к нему и поговорите с ним. Полагаю, Тяжелый Влад хлопочет о своих детях - единственной оставшейся у него ценности. - У господина Ольгимского двое детей, а пропуск выписан на четыре лица, - напомнил Данковский. - Думаю, в Городе сыщутся еще два человека, достойных того, чтобы жить, а не подыхать в сточной канаве, - криво улыбнулся комендант. Прислушался, чуть развернувшись к закрытым дверям кабинета. Бакалавр невольно прислушался вместе с ним, ожидая резкого и требовательного стука дверного молотка. И невольно вздрогнул, уловив прилетевший сверху звук - едва различимый низкий, стенающий вой, оборвавшийся почти мгновенно, но пронзивший насквозь камень и дерево старого особняка. Синяя жилка на виске Сабурова отчетливо запульсировала. Скептически настроенный Даниэль никогда не верил россказням о всяких «аурах места», предчувствиях беды или «шепчущих стенах», однако пребывание в Стержне ощутимо тяготило. Стоило перешагнуть порог, закрыв за собой тяжелую дверь черного дерева - и пришлеца облекала спертая, душная атмосфера, усугубляемая поеденными молью коврами на стенах и тяжеловесной старинной мебелью. Казалось, под натертым буковым паркетом давным-давно умерло маленькое степное животное и постепенно мумифицируется там, отравляя воздух. Дом походил на усыпальницу, на храм во имя неведомого божества, в глубинах которого затаилась теряющая разум старая пифия. - Совсем плохо? - одними губами выговорил бакалавр. Сабуров помедлил, однако время скрывать тайны миновало - и он тяжело кивнул, пробормотав: - Что ни день - все хуже. Даже если Стах приютит ее в Госпитале - Като долго не протянет без своей отравы... Что ж, спасибо вам, мэтр. За все. Уходите. Вам ни к чему сталкиваться с посланцами Карающего Бича. - Я мог бы поговорить с Инквизитором, - предложил Даниэль. - Это излишне, - комендант неловко выбрался из-за стола, одернув давно вышедший из моды и протершийся на локтях пиджак. Коротко, словно отдавая честь, кивнул, старательно избегая смотреть в лицо