чила вам головы пустыми сказками, вы и поверили! Башня Каиных - просто никчемная хоромина. - Неправда! - девочка топнула ножкой и гневно уставилась на гаруспика: - Скажите ему, это неправда! - Понятия не имею, милая, но Многогранник, если верить картам, и впрямь воткнут в водоносный пласт, - уклонился от роли третейского судьи Бурах. - Тая, раз тебе так дорога эта башня, помоги мне. Наши с Рубином попытки изготовить панацею или вакцину закончились полным провалом. Нам чего-то недостает. Если к завтрашнему дню я отыщу недостающий компонент и убедительно докажу его действенность - Карающий Бич оставит Башню в покое. - А ежли этой панацеи вовсе не может быть? - озадачился Оюн. - Вы со Стахом вон какие умники, сколько бьетесь - а ничего у вас не выходит. - Теоретически она должна существовать, - Бурах всю ночь возился с перегонным кубом и останками тел неудачливых дружинников, ему хотелось спать, под веки словно песка насыпали, но долг требовал оставаться на ногах. - Нам удалось выделить малую порцию вакцины, купировавшей Песчанку на первой стадии... - он сообразил, что собеседники не понимают его, попытался высказаться попроще: - Лекарство, помогавшее тем, кто только-только подхватил болезнь. Правда, его действия хватало ненадолго - им становилось лучше, но потом Чума все равно брала верх. Значит, мы пошли по верному пути, но где-то свернули на окольную тропку. И теперь блуждаем вокруг да около... Помогите мне, - он подавил чудовищный зевок, раздиравший челюсти. - Я многому научился в Университете, но этого недостаточно. Я не знаю этой земли. Не ведаю ее тайн. Я пытаюсь, и Рубин пытается тоже, но... это все не то. Город умирает, времени все меньше и меньше. Тая, успокоившись, взяла одного из игрушечных бычков, покрутила в руках. Вздохнув, спросила: - Есть ножик? Маленький. Бурах порылся в карманах куртки, отыскал складной перочинный ножик и сунул Тае. Под удивленными взглядами менху и Старейшины девочка перевернула бычка кверху брюхом. Пошептала, раскрыла нож и аккуратно разрезала суровые нитки, прошивавшие живот игрушки. Наружу полезла солома и клочки ваты. Тая сунула пальцы в прореху, вытащила длинную склянку. Приглядевшись, Артемий опознал пузырек из-под дешевых духов - такие обычно покупали в галантерейных лавках фабричные девушки и небогатые горожанки. Склянка до самой пробки с фальшивой позолотой была заполнена темно-красной густой жидкостью. - Держи, - Тая вручила одолженный нож и пузырек менху. - Добавь в зелье. - А что это, собственно? - Бурах поболтал пузырьком перед глазами, следя за скоростью стекания потеков. Отвинтил крышку, вдохнул характерный резковатый запах. Странно. Уже после суточного хранения в столь неподходящем контейнере кровь должна свертываться и дурно припахивать. Но эта - свежая. Словно только что выпущенная из жил человека или животного. - Кровь быка, - Тая извлекла катушку ниток с воткнутой в нее иголкой. - Тая, милая, я могу влить кровь в препарат, но это ровным счетом ничего не даст, - гаруспик ощутил приступ острой головной боли при одной мысли о том, как он попытается объяснить ребенку невозможность синтеза панацеи из человечьей и бычьей крови по причине разницы антител и генетического несовпадения. - У быков и людей разный состав крови. Лекарства, которые помогают животному, бесполезны для человека, и наоборот... - Это не обычная кровь, - отозвалась Тая, не поднимая головы и мелкими старательными стежками зашивая распоротое брюхо игрушки. - Я собрала ее на церемонии. Мы пытались раскрыть быка для Матери Бодхо и умолить ее остановить Язву. Когда еще все только начиналось. Оюн раскрыл особенного быка, он все делал по правилам, но ничего не получилось. Мать не услышала. - Тая, - мягко и вместе с тем угрожающе окликнул девочку Оюн. Огромные кулаки Старейшины непроизвольно сжались. - Тая, так нельзя поступать. С церемонии ничего нельзя уносить. Это закон Уклада. - Я и есть закон Уклада, - невозмутимо возразила Тая. - Я знаю, что нужно делать, а ты - нет. Ты служишь Матери, я слушаю ее голос. Не упрекай меня, ты, пошедший на поклон к Инквизитору. - Тая! - интонации Оюна стали умоляющими. Он переводил хмурый взгляд с девочки, возившейся с тряпочным бычком, на гаруспика, державшего в ладони пузырек искусственного хрусталя. Бураху показалось, Старейшина едва сдерживается, чтобы не броситься на него, отобрать подарок Таи, сохранить какую-то из тайн Уклада в неприкосновенности. - Решения должны приниматься тремя голосами, - торопливо напомнил он. - Давайте спросим Оспину, что она думает. Где она, кстати? Уже дня два, как ее не видел. - Я не знаю, - нахмурилась Тая. - Оюн, где Оспина? - Ушла в Город и с тех пор не возвращалась, - теперь и Старейшина встревожился. - Она могла пойти в Степь, слушать голоса предков. - Общаться с духами - в такое-то время? - пожал плечами Бурах. - Хотя почему бы и нет. Может, именно сейчас они нас услышат. Попросим Оспину погадать на травах и костях - что нам делать. В общем, я иду ее искать, - он вытащил из кармана кошель с Инструментами, развернул и бережно уложил флакончик рядом с поблескивающими скальпелями. Тая немедля сунулась посмотреть и потрогать, провела пальчиком по ребристой металлической рукояти. Мечтательно вздохнула: - Красивые. Давай я пойду с тобой, а? Скучно тут сидеть... - Оюн, ты не против? Как только отыщем Оспину, сразу известим тебя. Как знать, может, она заболела и валяется где-нибудь, - гаруспик вспомнил живого мертвеца у Костного Столба, которому уже было ничем не помочь. Старейшина кивнул - мол, ступайте. Дождь закончился, но тучи не рассеялись - висели, выпятив мешковатые сизые животы. Тая бодро прыгала по камешкам мостовой, зажав под мышкой заштопанного бычка, и норовя шлепнуть разношенными ботами по лужице. - Тая, чем таким особенным отличался тот бык, которого вы принесли Матери Бохдо? - как бы невзначай спросил Бурах, заинтересованный и заинтригованный содержимым флакончика из-под духов. - Это был аврокс, - отозвалась девочка. - Самый особенный из телят Бос Туроха. Высший бык. Раньше в Степи было много таких, а теперь ни осталось ни одного. Умерли. Кто заболел и издох. Кого раскрыли и съели. Я знала, что кровь должна пригодиться, вот и собрала. Тогда не знала, зачем. Теперь знаю. Для тебя и твоего лекарства, - она попыталась пробежать по качающемуся бревну на детской площадке, упала и захихикала. Детский смех странно и дико звучал в пустом и заброшенном квартале, но Таю это ничуть не беспокоило. «Авроксы. Порода священных быков, чья родословная и впрямь восходит к Бос Туроху и Босу Нудра. Отличались особо внушительным сложением, черной мастью с белыми крапинами и характерно изогнутыми кривыми рогами. Когда требовалось принять важное, судьбоносное решение, степняки предпочитали раскрывать линии именно высших быков. Благородные Аписы Степи. В молодости я их видел. Они шли по траве, как корабли через океан». Жилищем Оспине - по совместительству укрытием для всех беглых и нуждающихся в помощи - служил небольшой покосившийся домик на стыке Сырых Застроек и Жильника, выходивший подслеповатыми окнами на пустырь. Теперь там зловеще курились Ямы, а за откосом узкоколейки виднелась ограда кладбища. Тая первой добежала до домика, дернула щелястую дверь - «Открыто!» - и сунулась внутрь, выкликая: «Оспина, это мы! Это Тая, ты где?» Домик пустовал. Бурах и девочка сунулись во все три комнатушки и на кухню, откинули крышку и спустились в погреб, где воняло давно прокисшей картошкой, а на полках смутно поблескивали стеклянные банки с перебродившими настоями. - Никого нету, - констатировал Артемий. - Где теперь прикажешь ее искать? Тая деловито хлопала дверцами кухонных шкафчиков. Отыскала пригоршню орехов, заплесневелую хлебную корку и пустую бутылку из-под молока, сделала вывод: - Она давно сюда не приходила. Хочешь орешек? - Давай два, не жадничай, - Бурах раскусил твердый орех, кисловатый на вкус. - Тая, у меня есть предложение. Ты все равно отдала мне эту кровь - так? Давай заглянем в Логово Браги, заложим ингредиенты в куб. Им нужно выстояться на водяной бане часа два, а мы пока пробежимся через Город. Может, Оспина в «Один