1. Главная
  2. Книги
  3. Старк Джерри
  4. Крест на линии Сатурна
  5. Страница 82
Выбрать главу
­рах по­ис­кал ве­ну, по­нял без­на­деж­ность сво­его на­мере­ния и вог­нал со­дер­жи­мое шпри­ца пря­мо под на­чинав­шую ше­лушить­ся тем­ную ко­жу, чуть по­выше лок­тя. Под­рос­тки за­та­или ды­хание. Ни­чего не слу­чилось. - Ну да, - умуд­ренным то­ном про­из­несла Ми­ши. - Так не бы­ва­ет, что­бы сра­зу. На­до обож­дать, вер­но? - Вер­но, - сог­ла­сил­ся с ма­лень­кой мас­те­рицей иг­ру­шек Бу­рах. - Не боль­ше де­сяти ми­нут. Ес­ли ни­какой ре­ак­ции не бу­дет, поп­ро­бу­ем сле­ду­ющую. - А что дол­жно про­изой­ти? - спро­сила Тая. Бу­рах не ус­пел от­ве­тить - ле­жав­шая плас­том Ос­пи­на дер­ну­лась, зат­ряслась, час­то ко­лотя но­гами по сто­лу. Же­лек и Спич­ка от не­ожи­дан­ности и ис­пу­га ша­рах­ну­лись на­зад, сва­лив тща­тель­но сло­жен­ные гор­кой кю­веты - те рас­сы­пались, ог­лу­шитель­но заг­ро­хотав. Пос­ле­ду­ющие се­кунд де­сять или двад­цать Ос­пи­ну неп­ре­рыв­но ко­лоти­ло, вы­гибая ду­гой, она скреб­ла ног­тя­ми по жес­ти сто­ла, ши­роко ра­зевая рот и из­да­вая сип­лые вскри­ки. Га­рус­пик пы­тал­ся удер­жать степ­нячку от по­лета на бе­тон­ный пол вниз го­ловой. Ми­ши раз­ма­хива­ла ру­ками и чес­ти­ла маль­чи­шек, а Тая Ты­чик, единс­твен­ный не по­теряв­ший са­мо­об­ла­дания че­ловек, ге­ро­ичес­ки спа­сала за­бытые над во­дяной ба­ней про­бир­ки, гро­зив­шие вот-вот трес­нуть от пе­рег­ре­ва. Не при де­лах ос­та­вал­ся толь­ко иг­ру­шеч­ный бы­чок Таи, та­ращив­ший­ся на су­ету в про­зек­тор­ской вы­пук­лы­ми стек­лянны­ми гла­зами-пу­гови­цами. Пос­те­пен­но су­мяти­ца улег­лась. Ос­пи­на приш­ла в соз­на­ние, она все слы­шала, но от­ве­чать не мог­ла - го­лосо­вые связ­ки не слу­шались, она мог­ла толь­ко из­да­вать нев­нятное си­пение и ки­вать ли­бо от­ри­цатель­но мо­тать го­ловой в от­вет на расс­про­сы. Бу­рах сме­рил ей тем­пе­рату­ру - чуть вы­ше нор­мы - и при­нял­ся то­роп­ли­во на­бирать кро­ви для ана­лизов. - Она поп­ра­вилась или нет? - нас­той­чи­во дер­га­ла мен­ху за ру­кав хо­див­шая сле­дом Тая. - Не знаю, - чес­тно приз­нался га­рус­пик. - Мо­жет, у нее ре­мис­сия... в смыс­ле, вре­мен­ное улуч­ше­ние. Ког­да мы пы­тались ле­чить лю­дей вак­ци­ной, та­кое слу­чалось. Спер­ва боль­ным вро­де бы ста­нови­лось луч­ше, а по­том Пес­чанка на­киды­валась на них с уд­во­ен­ной си­лой и они уми­рали. Ча­са че­рез три-че­тыре смо­гу ска­зать точ­нее. В чу­дес­ное ис­це­ление Ар­те­мию не ве­рилось. Ос­та­валось толь­ко пред­по­ложить, что до­бав­ленная кровь осо­бен­но­го бы­ка и впрямь со­дер­жа­ла в се­бе не­кие за­гадоч­ные ком­по­нен­ты, за­пус­кавшие ме­ханизм уси­лен­ной вы­работ­ки за­щит­ных ан­ти­тел в че­лове­чес­ком ор­га­низ­ме. Под­рос­тки уве­рились, что Бу­рах со­вер­шил чу­до, и но­рови­ли ук­радкой при­кос­нуть­ся к не­под­вижно ле­жав­шей Ос­пи­не. Дай им во­лю, они бы на­вер­ня­ка по­тыка­ли в нее па­лоч­кой. Спич­ка и Же­лек бро­дили по про­зек­тор­ской, рас­смат­ри­вая им­про­визи­рован­ную ла­бора­торию и всю­ду суя свои лю­бопыт­ные но­сы. Ког­да они от­кры­ли хо­лодиль­ный ящик, что­бы пог­ля­деть на хра­нив­ши­еся там че­лове­чес­кие ор­га­ны, Ар­те­мий ре­шил, что боль­ше маль­чиш­кам тут де­лать не­чего. Ми­ши хо­тя бы ве­ла се­бя спо­кой­но. - Пар­ни, есть де­ло. Про­води­те Таю в Тер­митник. Тая, рас­ска­жи О­юну, что ви­дела - пусть бе­рет но­ги в ру­ки и не­мед­ля сю­да. Мне бы хо­телось по­тол­ко­вать с ним. Тая не ста­ла спо­рить. Ма­лень­кая хра­нитель­ни­ца Ук­ла­да вмес­те с маль­чиш­ка­ми выш­ла из Ло­гова Бра­ги, до мен­ху до­нес­лись их го­лоса, ожив­ленно об­суждав­шие воз­вра­щение Ос­пи­ны к жиз­ни - и тут же они за­голо­сили на­пере­бой, зо­вя га­рус­пи­ка и Ми­ши на­ружу: - По­жар, там по­жар, бе­гите ско­рей, в Го­роде по­жар!.. Го­рело в Сер­дечни­ке. Го­рело силь­но, с клу­бами обиль­но­го чер­но­го ды­ма, под­све­чен­но­го из­нутри оран­же­выми вспо­лоха­ми. Гус­той жир­ный дым ко­лон­ной под­ни­мал­ся к си­зым об­ла­кам, рас­те­ка­ясь плос­кой ту­чей. Стриж и Ми­ши не­мед­ля зас­по­рили о том, что мо­жет так ярос­тно по­лыхать. - Зна­ете, - встрял Спич­ка, - вот вы хоть что ду­май­те, а я счи­таю - Те­атр за­горел­ся. - В смыс­ле, гос­пи­таль? - поп­ра­вила его Тая. Ис­пу­ган­но осек­лась и взгля­нула на мен­ху: - Но это­го же не мо­жет быть? Там ведь дол­жны быть боч­ки с во­дой и с пес­ком. Ак­те­ры всег­да опа­са­ют­ся по­жаров, я са­ма слы­шала. Там же мно­го де­рева. И ста­рой тка­ни. И там же лю­ди. Из ок­рес­тных квар­та­лов, кто еще ос­та­вал­ся здо­ров или толь­ко-толь­ко за­болел... - Схо­ди за Ста­рей­ши­ной, - от­ве­тил ей Бу­рах. - И будь­те ос­то­рож­ны, лад­но? Гла­ва 15. Ла­ра Ра­вель: Го­ри ог­нём! Гос­пи­таль пе­репол­ня­ли зву­ки. Они пор­ха­ли вдоль ко­ридо­ров и под по­тол­ком, воз­ни­кая то здесь, то там. От­го­лос­ки раз­го­воров, глу­хие сто­ны, вскри­ки, дет­ский плач. Зву­ки ви­сели, точ­но боль­шое ват­ное об­ла­ко, сквозь ко­торое при­ходи­лось про­бивать­ся, от­ча­ян­но ра­ботая лок­тя­ми. Ря­ды кре­сел в быв­шем зри­тель­ном за­ле сдви­нули к сте­нам и взгро­моз­ди­ли друг на дру­га, что­бы ос­во­бодить мес­то для кро­ватей - по­за­имс­тво­ван­ных из ра­зорен­ных час­тных кли­ник и двух ма­лень­кий му­ници­паль­ных боль­ниц. Гри­мер­ки, ка­бинет ди­рек­то­ра, бух­галтер­ская и кос­тю­мер­ная ста­ли при­ем­ны­ми вра­чей и ла­бора­тори­ями. Те­атр изо всех сил соп­ро­тив­лялся на­мере­нию тех, ко­го он всег­да счи­тал сво­ими оча­рован­ны­ми зри­теля­ми, прев­ра­тить его в гос­пи­таль. Со стен на боль­ных не­доволь­но ко­сились гип­со­вые мас­ки Ко­медии и Тра­гедии, под но­гами ше­лес­те­ли за­бытые прог­рам­мки и афи­ши, в ящи­ках лю­бого сто­ла вы на­тыка­лись на ко­робоч­ки с за­сох­шим гри­мом и крас­ка­ми для ли­ца, пуд­ре­ницы, кис­точки и за­бытые ве­ера, от­кры­вая шкаф, об­на­ружи­вали за­тесав­ше­еся меж ка­зен­ных блек­ло-го­лубых ха­латов кри­чаще-яр­кое платье или то­пор­ща­щий ши­рочен­ные ру­кава-бу­фы кам­зол. Те­атр не же­лал на­тяги­вать на се­бя по­доба­ющую слу­чаю мас­ку, он хо­тел ос­та­вать­ся са­мим со­бой. Ла­ра ощу­щала это не­жела­ние, скры­тое в мно­жес­тве до­сад­ных ме­лочей. Счи­талось, что в Го­роде по­доб­ра­лась весь­ма неп­ло­хая сце­ничес­кая труп­па, од­на­ко Ла­ра Ра­вель не мог­ла оце­нить их иг­ру по дос­то­инс­тву. Она ред­ко по­сеща­ла те­атр и сквер­но в нем раз­би­ралась. Так­же как и во мно­жес­тве иных ве­щей, при­выч­ных для боль­шинс­тва обы­вате­лей. Ла­ра ред­ко вы­ходи­ла за по­рог до­ма. Спер­ва - по­тому что это­го не же­лали ее ро­дите­ли, по­том, ког­да мать и отец умер­ли - из-за собс­твен­но­го стра­ха пе­ред ми­ром. Она пло­хо пред­став­ля­ла, как нуж­но вес­ти се­бя и об­щес­тве, что нын­че це­нит­ся, а что - нет, как выг­ля­дит мод­ная одеж­да и что по­доба­ет ба­рыш­не ее воз­раста. Ла­ра Ра­вель бы­ла се­рой ис­пу­ган­ной мыш­кой, бо­ящей­ся гром­ких зву­ков. Боль­ше все­го ей нра­вилось за­дер­ги­вать все што­ры в ти­хом, пыль­ном до­ме, и ча­сами си­деть, заб­равшись с но­гами на ди­ван, чи­тая ста­рин­ные ро­маны или со­чиняя оче­ред­ное пе­чаль­ное сти­хот­во­рение. Она бы­ла доб­ра глу­пова­той, бес­цель­ной доб­ро­той, ко­торая ни­как не мог­ла отыс­кать се­бе тол­ко­вого при­мене­ния. Ла­ра под­би­рала на ули­цах бро­шен­ных ко­тят и щен­ков, во­зилась с ни­ми - но очень ско­ро они ей на­до­еда­ли. Зве­рята пор­ти­ли ос­тавшу­юся от пра­бабуш­ки ме­бель, кри­чали по но­чам, дра­лись, тре­бова­ли еды и вни­мания - и очень быс­тро уди­рали из ее до­ма об­ратно на ули­цу. Она при­нима­ла де­ятель­ное учас­тие в нес­коль­ких бла­гот­во­ритель­ных об­щес­твах, но ее по­допеч­ные, под­рос­тки из ра­бочих квар­та­лов, не ис­пы­тыва­ли к ней ни ува­жения, ни бла­годар­ности. - Ла­ра, да не нуж­но к ним под­ли­зывать­ся и сов­сем не нуж­но жа­леть их, тем бо­лее на­показ, - од­нажды ска­зала ей Ве­рони­ка Оль­гим­ская. - Под­ру­жись с ни­ми, и уви­дишь: они вов­се не та­кие, как в глу­пых книж­ках о чес­тной бед­ности. Они слав­ные. Но Ла­ра Ра­вель не уме­ла дру­жить и счи­тала, что об­ла­годе­тель­ство­ван­ные де­тиш­ки из фаб­ричных се­мей обя­заны хо­тя бы го­ворить ей «спа­сибо» за все, что она для них де­ла­ет. Единс­твен­ным че­лове­ком в Го­роде, хо­рошо от­но­сив­шимся к Ла­ре, бы­ла Ева Ян. А те­перь еще - Стах Ру­бин. Ла­ра ста­ла доб­ро­воль­ной са­нитар­кой в Гос­пи­тале, по­тому что так имен­но сле­дова­ло пос­ту­пить бла­говос­пи­тан­ной ба­рыш­не из хо­рошей семьи в труд­ный час. К Ста­нис­ла­ву она при­вяза­лась воп­ре­ки всем тем пра­вилам бла­гоп­ристой­нос­ти, ко­торым так ста­ратель­но учил ее отец. Гвар­дей­ский штабс-ка­питан Аль­берт Ра­вель, не ко­леб­лясь, счел бы Ру­бина край­не не­под­хо­дящей ком­па­нии для сво­ей де­воч­ки. Ру­бин был степ­ня­ком по про­ис­хожде­нию, он да­же док­то­ром не мог име­новать­ся с пол­ным пра­вом - так, дип­ло­миро­ван­ный фель­дшер-са­мо­уч­ка из про­вин­ци­аль­ной боль­ни­цы. Ко­торый як­ша­ет­ся с фаб­ричным сбро­дом и Ук­ла­дом. Но Аль­берт Ра­вель лет пять то­му упо­ко­ил­ся на клад­би­ще, и те­перь ник­то не мог зап­ре­тить Ла­ре пос­ту­пать по сво­ему ус­мотре­нию. Ей бы­ло дос­та­точ­но прос­то быть ря­дом. По­могать. Слы­шать вре­мя от вре­мени сло­ва приз­на­тель­нос­ти и одоб­ре­ния. В кои ве­ки она ста­ла ну
~ 82 ~