— Всякая ересь опасна, — спокойно возразил священник. — Тем, что смущает умы и дает видимость вседозволенности. Ну и, конечно, тем, что искажает истину. Культ Хаоса у тарнидов, в отличие от культа Рыбьего Царя у народа Эркас и гитов, в принципе… — он подумал. — В принципе, его статус не определен четко. Это не языческий культ ни в каком смысле, и тем более не еретическое учение. Я бы рискнул утверждать, что культ Хаоса есть философская система, дополненная собственными традициями Тарнис и специфической магией. Немногие знакомые нам элементы вроде Мертвящей Розы или клятвы Хаосом есть часть не культа, но магии. Именно поэтому я бы не рекомендовал невеждам вроде графа дель Брадо или тебя, Эстольд, — священник улыбнулся, — отправлять любые тарнисские обряды. Уже потому не рекомендовал бы, что вы не видите разницы между философией, историей, традициями и магией. Как и большинство несведущих, вы рискуете стать жертвой собственной ошибки. А тарнисская магия, при всей ее видимой мягкости, недаром считается самой опасной. Так что… не советую.
— Жаль, — вздохнул Эстольд. — Очень жаль. Потому что в Нортиннауте нам придется бороться с Теодором Арантавским, а противопоставить ему нечего… Да, Дитмар, — спохватился Эстольд, — теперь ты у нас обвиняемый. Если князь молчит, так за него я могу высказаться, как родственник. Что делать-то будем? С Горлардом, положим, рассчитается Эрик. А с твоей дочерью? Ее длинный язык не мешало бы укоротить.
Дитмар не знал, что ответить. Что, самому предложить дочь Эрику? Так, может, он уже и не хочет…
Старый князь выручил его:
— Не думаю, что должен обращаться за судом. Недоразумение. Хотя, Дитмар, ты напрасно позволил дочери высказывать столь оскорбительные вещи в лицо моему сыну. И я удивлен, что ты не мешал ее свиданиям с Оттаром.
— Насколько мне известно, они виделись два раза. Познакомились у тебя на балу, — ехидно напомнил Дитмар, — и столкнулись на вечеринке у дель Кореа. К себе в дом я этого нищеброда не звал.
— Несмотря на все, я по-прежнему полагаю этот брак достаточно удачным. Я готов взять твою дочь для моего сына.
Эстольд застонал:
— О Хирос… Ругерт, я уверяю — худшего выбора ты сделать не мог. Ну хочешь, я сам найду ему супругу? Хочешь, клятву дам? Я, Эстольд Стэнгард, торжественно и в присутствии свидетелей клянусь, что найду твоему сыну жену богатую, красивую и знатную. Таких полно, но я еще и с мозгами девчонку найду! Хочешь, я даже какую-нибудь опасную клятву дам, к примеру, Хаосом поклянусь, а? — предложил Эстольд, выразительно покосившись на священника.
Епископ фыркнул. Ругерт покачал головой:
— Эстольд, мой сын утром сообщил мне, что желает видеть хозяйкой Найнора Фриду и никого другого. И даже после обвинений не отрекся. Лишь хотел найти способ убедить ее в ошибке.
— Послушай, это ничего не значит. Детское увлечение. Он женщин-то толком не видел. О какой любви речь? Углядел нечто особенно симпатичное, тут же решил, что ничего лучше не придумаешь. Дай ты ему осмотреться, не торопись.
Ругерт поглядел на герцога странно, не то насмешливо, не то с упреком, чуть нахмурился:
— Я уже дал ему осмотреться… один раз. Хватит.
Все смутились, отвели глаза.
— И что он такого натворил? — с гадким любопытством уточнил Дитмар.
— Да ничего особенного. Тайно женился в пятнадцать лет. А я узнал об этом только прошлой весной, когда ему вздумалось дочь в Найнор привезти. Мне хотелось оплеуху ему дать, честное слово! Потому что я вдруг узнал, что у моего сына давно есть жена, есть ребенок, и он свою семью держит в каком-то медвежьем углу, будто стыдится! Я потребовал, чтобы он немедленно забрал жену и дочь в Найнор. А он протянул время. В результате Ядвига погибла. И виноват в этом мой сын! Остался вдовцом в двадцать лет, с четырехлетней дочерью на руках. И все княжество гадает, законная у него дочь или нет, потому что на свадьбе никто не гулял. — Старый князь покосился на герцога, неохотно признал: — Я тоже сомневаюсь, что Эрик так уж сильно влюблен. Он до сих пор тоскует по жене. Мне кажется, Фриду он выбрал потому лишь, что она ни единой чертой не напоминает ему Ядвигу.
Ругерт недовольно покачал головой, а до Дитмара наконец дошла та простая и печальная истина, что вовсе не идеален для князя союз с его дочерью. Обыкновенный брак по расчету, как и сказал Эстольд. Эрику нужно жениться, просто нужно. Почти все равно, на ком. Чтобы его дочь не росла без матери, чтоб сам он не успел привыкнуть к горькой участи вдовца. Чтоб не похоронил себя заживо, тоскуя по мертвой супруге.