— И куда мы? — спросила я, шагая перед ним по мрачным коридорам. — Получать наказание от душки Блейка?
Я была уверена, что в этот же миг Чейз толкнёт меня или врежет в спину, но ничего не случилось.
Я бросила на него удивлённый взгляд:
— Что, и ты даже не попытаешься меня убить?
— Не сегодня.
Мои глаза в прямом смысле слова полезли на лоб:
— Ого, кажется, мой рейтинг и впрямь растёт!
Мы остановились напротив кабинета, где сегодня утром проводился мой осмотр.
Внутри, меня ждала знакомая женщина в круглых очках. Её тёмные волосы были собраны в тугой пучок на затылке, а губы окрашены в ярко-розовый. Сегодня утром всего этого марафета не было.
Она устало вздохнула при виде меня и пригласила войти.
— Снимай куртку и кофту. Я осмотрю твоё плечо. — Её голос был совсем не радушным; кажется, моя метка ей тоже не нравится.
— Вы здешний врач? — Я не сдвинулась с места.
Она взглянула на меня поверх очков:
— Ты раздеваешься, или как?
— Заметьте, вы просите меня об этом уже второй раз за день.
Женщина утомлённо вздохнула:
— Я уже наслышана про твой острый язычок, но если продолжишь в том же духе со мной, то можешь забыть про то, что я стану осматривать твоё плечо.
— А я об этом и не просила.
Женщина снова вздохнула, сняла очки и с усталым видом потёрла переносицу.
— Джей, или как там тебя, я знаю, что в этой вашей Скале давно забыли, что такое быть вежливым и приветливым и все вы там разговариваете друг с другом, как озлобленные животные, но здесь, лично я, к такому не привыкла. Так что если тебе не нужна моя помощь, возвращайся обратно в камеру и справляйся с этим как-нибудь сама.
В её словах была истина — не помню, когда в последний раз вспоминала, что такое вежливость, но мне кажется, меня можно понять. Я росла не в Кресте, а в Скале. Меня учили жестокости и тому, что поможет выжить. Никак не приветливости.
Я развернулась к двери и столкнулась глазами с Чейзом. Он всё это время стоял позади меня. Тёмные пряди волос упали ему на глаза, придав лицу ещё более зловещий вид. Он сурово глядел на меня из-под длинных ресниц. Его накачанные руки были скрещены на груди, казалось, что футболка вот-вот лопнет в тех местах, где находились бицепсы. И он был сердит. Очень.
Чейз перевёл взгляд в сторону и приказным тоном произнёс:
— Осмотри ей плечо.
Мои брови поползли наверх одновременно с бровями доктора.
— Приказ Дакира, — добавил он и вновь смерил меня взглядом. — Не заставляй меня раздеть тебя силой.
Я хмыкнула.
— Я ведь именно к этому привыкла, да?
Он медленно приблизился ко мне, практически коснувшись носом моего лба, взирая сверху-вниз. Его челюсти крепко сжимались, в уголках глаз пролегли тонюсенькие морщинки — он смотрел на меня с придиркой… или с отвращением. Его дыхание обожгло моё лицо, когда он тихо произнёс:
— Побереги свой яд для «сиплого». А мне плевать, к чему ты там привыкла, кем была раньше, кто ты сейчас и что с тобой станет потом. Если ты сдохнешь, то всем здесь будет плевать, а я, наконец, буду свободен и перестану быть твоей сиделкой. Так что заткнись и делай, что тебе говорят.
Он развернулся и направился к двери.
— Сомневаюсь, что моя смерть вернёт тебе свободу, — бросила я ему в спину и Чейз, на несколько секунд замерев на месте, хлопнул дверью позади себя.
— Кажется, с твоим языком будут существенные проблемы, — протянула женщина-врач, притопывая ногой. — Раздевайся и давай сюда своё плечо!
Травма оказалась куда серьёзней, чем я думала. Да, это был простой ушиб, только очень сильный. Плечо распухло до самого локтя и постоянно болело, даже в спокойном положении.
Доктора звали Кира, это было единственным, что она сочла нужным о себе рассказать. Она долго и внимательно осматривала травму, так и не произнося ни звука.
— Рука распухла, как медвежья лапа, — сказала я, кривясь от боли. — Кровь скопилась — к доктору не ходи. Ничего личного. Суставы скорей всего повреждены и если кровоизлияние в них нет, то пустяк, через пару недель плечо придёт в порядок.
Только спустя минуту я заметила, что рот Киры приоткрыт и она сверлит меня озадаченным взглядом.
— Ты врач? — поинтересовалась она.
— Нет, — я сдержанно вздохнула. — Просто немного знаю.
— Немного? — Кира скрестила руки на груди. — И какое лечение?
— Никакого… — фыркнула я. — Зафиксировать на несколько дней, подвязать, потом начать разрабатывать сквозь боль, чтобы кровь разгонялась. Ну и… всё. Противовоспалительных ведь у вас нет? Обезболивающих?.. Или есть, но мне их всё равно никто не даст. Так что подвяжи мне руку на какую-нибудь тряпку и я пошла… м-м… пожалуйста.
Кира поджала губы, на её высоком лбу показались тоненькие морщинки, она явно над чем-то усердно размышляла.
Я терпеливо вздохнула:
— Повторю ещё раз: я не врач и не знаю даже малой части того, что знаешь ты.
— Откуда знаешь, сколько я знаю?
— Ну ты ведь здесь врач.
— И зачем ты вообще пошла на осмотр, если сама знала, что с твоим плечом?
— А я и не знала, — я раздражённо фыркнула.
Кира неодобрительно помотала головой.
— Ну всё понятно, с тобой любые разговоры бесполезны.
— Ладно. Подвяжи руку и я пошла.
— Куда пошла? Давай показывай колено! Посмотрим, что ты мне и об этом расскажешь.
В коридоре Чейза не оказалось, поэтому сопроводить меня до камеры пришлось Кире. Убегать я не собиралась — смысла никакого. Протаранить ворота Креста можно только с помощью какого-нибудь танка. А прыгать со стены без парашюта я, пожалуй, не рискну.
— Если действительно хочешь здесь остаться, Джей, — сказала мне Кира напоследок, — лучше не пререкайся ни с кем из Совета. Особенно с Блейком. — Она понизила голос. — Он тот ещё урод.
— Да уж, этого у него не отнять, — буркнула я. — А Чейз?
Кира нахмурилась.
— Что, Чейз? Мой тебе совет: этого парня, лучше вообще не трогай, даже не смей смотреть в его сторону!
— Настолько опасный?
— Настолько скрытный.
На самом деле Скверна учила терпеть боль. Так что травма плеча — не самое страшное, что мне приходилось испытывать за всю свою жизнь; на тренировках были травмы и похуже. И в моём рюкзаке, в потайном кармашке, спрятано кое-что ещё из лекарств, в том числе несколько таблеток жаропонижающего и пара баночек новокаина, вот только это не тот случай, что бы их использовать.
Моя подвязанная рука покоилась на вафельном полотенце, но плечо всё равно нещадно болело. Я легла на скамью и попыталась уснуть — с этим у меня явно возникли проблемы.
И оказывается, у заключённых бывает много посетителей. Следующим был Дакир. Он даже постучал прежде чем войти. Неловко попросил посмотреть на мою татуировку и, вздохнув, присел рядом на скамью.
— Не думала от неё избавиться? — спросил он внимательно глядя мне в глаза. Его лицо казалось участливым, так что мне даже расхотелось злиться.
— Думала, — призналась я, глядя на стену перед собой. — Но пока я была в Скверне, глупо было так поступать.
— Позволь ещё раз взглянуть?
Я повернула голову у нему:
— За последние три минуты она не изменилась, можешь поверить.
— И всё же? — улыбнулся Дакир. И что-то было в его улыбке, что-то чертовски располагающее!
Я протянула руку. Он провёл по татуировке шершавыми пальцами, на доли секунды задержавшись на том месте, где была нарисована маленькая звёздочка. Он её заметил? Нет. Вряд ли.
Затем опустил руки на свои колени и долго и пристально всматривался мне в лицо, даже как-то по-отцовски, что ли.
— Почему ты мне помогаешь? — спросила я, не скрывая подозрения.
— Разве я тебе помогаю? — Уголок его рта дёрнулся в улыбке.
— Ну… ты сравнительно добр ко мне.
Дакир поднялся на ноги и, тяжело вздохнув, направился к двери.
— Я ведь уже сказал, что не намерен отворачиваться от тех, кто нуждается в помощи. Тем более от людей.
— О-о… то есть ты и к тварям можешь быть добр?
Дакир снова улыбнулся.
— Но ведь они тоже когда-то были людьми.
— В прошлой жизни, сейчас мы — их еда, — напомнила я. Дакир хмыкнул и открыл дверь. — Постой, так зачем ты заходил?
— Сказать, что Совет вынес вердикт. На рассвете за тобой зайдут, подготовься морально и… и постарайся не убить никого, ладно?
И он ушёл. Кажется, он всё-таки слегка чокнутый.
Глава 10
Спала я плохо: скамья деревянная, плечо постоянно ныло, болело, потом опять ныло, и снова болело. Чувствовала я себя отвратно. Мне хотелось смыть с себя весь пот и вымыть волосы, а если в идеале — остричь их. Ночь была холодной, но они всё равно постоянно липли к вспотевшей шее. Похоже, у меня жар — воспаление от плеча начало распространяться по всему организму. Это не опасно, точнее вполне нормально, в случае если у тебя есть жаропонижающее, и у меня оно было, но жизнь в Скале научила использовать припасы только при крайней необходимости. Тем более медикаменты. Так что да, я собиралась терпеть.
Моё состояние не критическое, это я точно знала. Сколько раз я перечитывала симптомы различных болезней и их лечение, способы оказаний первой помощи, при ушибах и переломах?.. Сотни! Если не тысячи. Пока жила в доме Завира, моими любыми книгами были книги по медицине. Изучая их, будучи маленькой девочкой, я часто воображала себя первоклассным врачом. Наверное, если бы мир не сошёл с ума, когда-нибудь я бы даже поступила в медицинский университет. Это занятие мне действительно нравилось.
Когда в камеру вошёл Чейз, я с трудом заставила себя сесть. Мне совсем не хотелось, чтобы сейчас он поднимал меня силой. Он поставил рядом тарелку с кашей и куском хлеба. Надо же, видимо наказание не смертельное, раз они продолжают переводить на меня продукты.
Чейз прислонился к дальней стенке и, скрестив руки на груди, ждал пока я поем. Он выглядел великолепно. Влажные волосы создавали на голове идеальный беспорядок, сейчас они казались почти чёрными. Несколько прядок упали на бровь и по виску сбежали блестящие капельки влаги. Джинсы на нём были всё те же, а вот футболка сменилась на плотную полинявшую рубашку на пуговицах. Рукава были закатаны по локоть, обнажая крепкие руки с выступающими от напряжения венами.