— У тебя что, месячные начались?
— Нет! — зарычала она. — У меня началась эпидемия гриппа и преимущественно у детей!
Она буквально всосала в себя весь ужин одним махом и умчалась прочь из столовой, оставив меня наедине с кашей и многочисленными взглядами окружающих, которые в наглую на меня таращились.
Моя слава бежит впереди меня! Может пора привыкнуть?
Я нашла глазами Чейза, он сидел за соседним столом и поглощал ужин, казалось, не замечая ничего вокруг, полностью утонув в собственных мыслях.
И тут, я подпрыгнула на месте, от того, как резко на моё плечо опустилась чья-то тяжёлая рука и, надо сказать, это было довольно больно! Моя реакция оказалась быстрее здравого смысла: я схватила руку за запястье и с силой выкрутила назад, прижав к спине «оборзевшей рожи», кому бы эта рожа не принадлежала. Мужчина оказался не менее подготовленным и, тут же, выкрутив руку обратно, применил тот же приём ко мне, стукнув моей же рукой мне по спине. От боли я тихонько заскулила.
Ну началось!
— Советую отпустить меня, пока я не воткнула вилку тебе в глаз.
Над ухом раздался громкий басистый смех, а в нос ударил запах перегара.
— Так это твоя маленькая попка тут всех на уши поставила? — смеялся здоровяк, пока я тщетно вырывалась из его охапки. — Мне нравится новое прозвище Блейка, он каждый раз бесится, когда слышит слово «девственник».
В столовой поднялся галдёшь, все с любопытством наблюдали за происходящим. Хотелось подойти и абсолютно каждому по очереди плюнуть в лицо.
— Знаешь что, — ржал здоровяк, — мне нра…
— Да мне плевать! — рявкнула и ударила придурка ногой в пах, тут же обретя свободу.
Он скорчился на полу, держась за причинное место, под всеобщий приступ смеха.
— Рожа у тебя итак разукрашена, теперь ещё и член распухнет! — выплюнула я, глядя как здоровяк, шатаясь, поднимается на ноги.
А дальше, моя реакция куда-то улетучилась, потому что от удара в лицо, открытой ладонью размером с футбольный мяч, я увернуться не успела и проехалась по плиточному полу, повалив на себя сразу несколько стульев.
Я судорожно выдохнула, чувствуя сильный привкус крови во рту. Что же я тебе сделала, дебил ты отмороженный?
— Ой! — заржал здоровяк. — Ты такая неуклюжая! Села мимо стула и ушибла голову… Все ведь это видели?
Народ наперебой закричал, но понять, что именно было вообще невозможно.
Держась за край стола, я поднялась на ноги.
— А наш Дакир на тебя запал да, крошка? — насмехался здоровяк.
— Пойди у него спроси! — Я опустила голову и сплюнула на пол сгусток крови, едва борясь с желанием согнуться пополам. Кажется, Кире всё-таки придётся потратить на меня ещё немного мази.
Здоровяк резко приблизился, склонившись над моим лицом.
— Ты ведь уже дала ему? — заскрежетал он, противно улыбаясь. — Где записываться к тебе в очередь? Я тоже не против позабавляться с элитной шлюшкой!
Я плюнула ему в лицо и получила новый удар, по новой щеке, на этот раз, проехавшись спиной по столу, как шар для боулинга, скидывая на пол подносы и пустые тарелки. Ну а как можно устоять на ногах, когда тебя бьёт безмозглое создание, превосходящее тебя по размерам в три раза? Вот и я не знаю.
— Эй, хватит, Брей! — заорал кто-то.
— Это перебор, Брей! — крикнул кто-то ещё.
— Она ж девчонка!
— Хватит с неё!
А, так этот «красавчик» именуется Бреем. Не его ли рожу недавно разукрасил Чейз? Кира что ли преувеличила его плачевное состояние?.. Совсем не похоже, чтобы его организм трещал по швам.
Я слезла со стола и сдула с лица несколько прядей волос. Жгучая ярость закипала где-то на уровне живота и быстро поднималась к горлу. И пусть Блейк влепит мне очередное наказание, я надеру этому уроду его гигантский зад! Даже если меня за это вышвырнут из Креста, как заразного котёнка — я всё равно собиралась уходить. Сразу как разберусь со «снайперским наказанием».
Я незаметно схватила со стола вилку. Один глаз проткну, один останется.
— А что я сделал? — гоготал Брей, обращаясь к толпе. — Я даже не оскорбил эту крошку! Это очевидно так же, как небо — синее, трава — зелёная, снег — белый, она — шлюха.
Прежде чем я успела броситься на этого кретина, чья-то рука схватила его за загривок и с силой ударила об металлический стол. Кровь из носа Брея брызнула фонтаном; с диким ором он зажал нос руками и упал на колени. Тут же, большой чёрный ботинок упёрся в его спину и с силой вдавил в пол, превратив Брея в самое жалкое создание на свете. Кажется я даже услышала хруст, в доказательству этому крик Брея вышел на сверхзвуковой уровень. Он визжал, как баба!
— Как твои рёбра? Парочка новых переломов не сильно осложнит дело, правда? — Чейз выглядел бесподобно… бесподобно пугающе! Если бы я — была не я, то предпочла бы спрятаться под ближайший стол и рассыпаться там на миллионы крохотных частиц от страха. Даже галдёж в столовой стих.
— Чёртов сукин сын! — пробулькал Брей, захлёбываясь в собственной луже крови. — Тоже успел эту сучку трахнуть?
Новый хруст. Новый крик боли. А я как заворожённая не спускала глаз с Чейза. Почему он вступился за меня? С чего, скажите мне, ради? Всё что нас связывает, это адская неприязнь друг к другу, если не сама Её Величество Ненависть. Так с чего же? Дакир?.. Велел приглядывать?.. Конечно! Так и есть! Разве не очевидно? Если бы не Дакир, Чейз был бы с превеликим удовольствием лицезрел, как этот верзила наматывает меня на этот стол. Он бы даже с места не сдвинул свою пятую точку!
Это меня разозлило. Очень разозлило. Мне не нужны няньки! Тем более в лице этого придурка! Может ему вилку в глаз воткнуть? ЧТОБЫ ОТВАЛИЛ ОТ МЕНЯ УЖЕ РАЗ И НАВСЕГДА!!!
И в эту секунду во мне будто бы что-то сломалось. Вилка выпала из моей разжатой ладони и звонко ударилась об плиточный пол.
Я ощутила себя ей.
Это всё из-за него. Из-за того, что Чейз только что сделал, я так сильно ощутила себя Дженни, той девочкой, которой была для Завира в первые несколько лет.
Это…словно удар под дых.
Я вновь оказалась слабой. Мне вновь нужна была защита. Мне нужен был защитник, или нянька, или ещё кто-то, кем в эту секунду стал для меня Чейз. Кем был для меня раньше Завир.
Это немощное чувство отвращения к самой себе, било в голове тысячами крохотных молоточков. Почему я это позволила? Как могла допустить? Я так долго обретала саму себя, а сейчас снова скатилась вниз. Я собирала себя по кусочкам, для того, чтобы люди даже зная о моей метке, видели во мне нечто большее — человека, способного за себя постоять. Для того чтобы никто и пальцем не смел меня коснуться, не потому что на моём запястье есть эта долбанная татуировка, а потому что я сама могу вырвать руку своему обидчику.
Теперь, на глазах у всех этих людей, «броня» растворилась в воздухе, оголив меня до костей, оставив жалкое подобие элитной шлюхи, кем меня итак тут все считают. И больше ничего не осталось. Не осталось меня настоящей.
Чейзу никогда этого не понять. Потому что он смирился — он наступил себе на горло. А я, может и зря, но всё ещё продолжаю бороться. И пусть не за весь мир, но хотя бы за себя. За свою честь.
Я просто сделала шаг к нему и ударила в челюсть. Стук от удара отразился от высоких стен вместе с всеобщим «Ох». Голова Чейза сдвинулась буквально на несколько сантиметров и вернулась на место. На подбородке, куда ударил мой кулак, осталось красное пятно. Его глаза казались потухшими, мёртвыми.
Они все знают, что сейчас Чейз размажет меня по полу. Также как и я знаю, что дам сдачу, такую, на какую буду способна в борьбе с Койотом, и вновь обрету недавно уничтоженную частичку своей личности. Уже обрела — я ударила командира пятого отряда. Возможно это эгоистично, но я знаю себе цену. И хочу, чтобы и другие её знали. Я не просто шлюха. Я гораздо больше. Пусть все это знают! Мне не нужны защитники! Мне никто не нужен!
Лицо Чейза совершенно не поменяло своего привычного каменного выражения. Он не был зол, или удивлён, он выглядел равнодушным. Он убрал свой ботинок со спины Брея (тот сразу откатился под стол) и выпрямился.
Я ждала удар. Мне не было страшно. Я с вызовом смотрела в эти идеальные зелёные глаза и крепко сжимала кулаки.
Надо ли что-то сказать перед тем, как я умру? И я сказала:
— Ты не имел права превращать меня на глазах у всех кучу вонючего дерьма.
Пауза.
Тишина.
В глазах Чейза что-то заискрилось. Он сделал шаг вперёд. Я напряглась, готовясь принять удар. И медленно. Очень медленно, его губы растянулись в улыбке. И это не было тем жалким подобием улыбки, когда еле заметно приподнимались уголки его губ. Это была самая настоящая улыбка! И она была прекрасна. Она могла заставить перестать дышать. Она могла заставить захотеть жить.
Я застыла. С трудом удерживая рот в замкнутом положении. Это что, такой обманный ход, прежде чем превратить человека в отбивную?
Его улыбка стала ещё шире. А потом Чейз издал короткий смешок, просто развернулся и зашагал к выходу.
— И что, ты даже не убьёшь её?! — выкрикнул кто-то из толпы.
Глава 19
Утро было ветреным. Солнце спряталось за тяжёлыми грязными тучами, создав идеальные декорации для моего поганого настроения. И даже не знаю, что сказывалось на нём самым пагубным образом: вчерашний разговор с Дакиром, инцидент в столовой, то, что я застряла здесь до скончания веков, или то, что за целую ночь в моей голове не родилось ни одной здравой мысли по поводу того, как, не умерев, уйти из Креста, как дойти до Ангела, как найти там Кристину и где нам жить дальше.
Какая-то Ж…
А ещё, оказалось, что комната Чейза находится прямо через стену от моей камеры. Как я это узнала? Всего лишь увидела, как он на пару с блондинкой в кожаном костюмчике заходит в соседнюю от моей комнату. К тому же стены оказались слишком тонкими, чтобы заглушать звуки удовольствия, нескончаемым потоком вылетающие изо рта Марлин. Кажется, я до сих пор их слышу, хоть и нахожусь в кабинете Киры в медицинском корпусе.
Кира всё время улыбалась. Сегодня её настроение было полностью противоположным вчерашнему.