Раздалось шипение, и рация на нагрудном кармане бойца громко заговорила:
— Второй отряд, группы А и Б, приказываю возвращаться в сектор обороны! Они прорвались! Повторяю: они прорвались! Нам нужно подкрепление!
Всё что я помню дальше, это то, что я будто бы вижу себя со стороны, и внезапное замедление всего, что происходит вокруг. Я помню, как вырываю винтовку из руки солдата, медленно, безумно медленно, и бегу обратно — к северной стене, — в сектор обороны. Я останавливаюсь, подбираю с земли пистолет и бегу дальше. Бегу, хоть и знаю, что бежать придётся слишком долго. Но моя личная сирена в голове завывает с новой силой, разрывая её на части, вопя всего лишь одно слово — Ронни. Он там. И его некому защитить. Если только в это мгновение, Чейз не прыгнул на мотоцикл и не помчался на помощь брату. Но Чейз из пятого отряда, а сообщение передавалось второму и я совсем не уверена, что его слышали все бойцы.
Время казалось вечностью; я всё бежала, как заклинание, повторяя про себя слова: «Они не тронут его. Не тронут этого мальчика. Я успею!» А перед глазами стояло лицо Кристины. То, как я не успела, как не смогла её защитить, как её у меня забрали.
Мокрые, пропитанные потом волосы, липли к шее и лицу. Дым от лесного пожара больно царапал лёгкие, как наждачная бумага. Я кашляла и задыхалась, порезы на спине горели адски пламенем, но я бежала.
Четырёхэтажное здание. Медицинский корпус. Я толкнула дверь ногой и помчалась по лестнице, вверх. Мои громкие шаги эхом мощных барабанов отражались от стен и потолка.
Первый этаж. Второй. Третий. Четвёртый. Я открыла дверь и налетела на тварь — женщину лет сорока, с зелёной кожей, красными глазами и запахом тухлых яиц. Она повалила меня на спину и открыла рот, обнажив острые как бритвы, но простой человеческой формы, зубы. Она почти вцепилась мне в шею, когда я выстрелила ей в висок, размазав мозги по всему лестничному пролёту.
Далее коридор. Двери палат открыты, больные за ними стонут, плачут и зовут на помощь. Кто-то тихо завывает от боли, кто-то орёт так, будто ему под ногти вонзают иголки. Но у меня нет на них времени. Мне надо найти маленького и очень больного мальчика.
Дверь его палаты открыта. Кровать пуста. Окна закрыты. Крови нет — это хороший знак, тварь расправилась бы с ним на месте.
— Ронни! — закричала я. — Ронни, это я, Джей!
Но мальчика не было в палате, не было под кроватью, не было в шкафу.
Я не успела. Его забрали? Паника. Лицо Кристины перед глазами. Её белокурые волосы, улыбка…
— Ронни! — Горло болело от крика, но я продолжала громко вопить, быстро шагая по коридору, открывая дверь в каждую палату. — Ронни! РОННИ!
Одна из тварей ещё пыталась ползти. Я выстрелила ей в затылок.
— Помогите!
— Мне нужна помощь, меня укусили…
— Пожалуйста…
Никому из них я не могла помочь, я не была обязана. Я искала Ронни...
На третьем этаже его тоже не оказалось. Я спустилась на второй, здесь было тихо и пусто: или всех убили, или здесь изначально никого не было.
Фонарик Чейза пригодился только сейчас, достав его из нагрудного кармана, я открывала каждую дверь и направляла луч света в палату, продолжая звать Ронни. И я нашла его. В самой последней комнате, забившегося в угол и трясущегося с ног до головы не пойми от чего: это приступ, или ему просто страшно?
Тугой узел в груди немного ослаб, и я бросилась к мальчику. Взяла его лицо в ладони и заставила посмотреть на себя.
— Ронни! Ронни! Это Джей, ты слышишь меня? Ты не ранен? — Мои глаза быстро обыскивали каждый сантиметр его тела: на пижаме пятен крови нет, лицо чистое, не считая мокрых от слёз щёк.
— Джей, — звонко пискнул он, дрожащим голоском. — Я спрятался сюда, как только подняли тревогу. Что с… всех убили? Да?
Я притянула его к себе:
— Ты молодец, молодец, что спрятался.
— Где Чейз? — Он умоляюще заглянул мне в лицо.
Я не знаю, где Чейз.
— Он скоро придёт. Нам надо уходить.
— Джей…
— Т-с-с! — зашипела я и зажала рот Ронни ладонью.
Кто-то бежал по коридору. Одна пара ног. Две. Три. Бойцы? Хорошо бы, но боюсь, что нет.
— Ронни! — Я вновь взяла его лицо в свои ладони, заставляя смотреть в глаза и внимательно слушать. — Сиди здесь, в этом углу, и не шевелись до последнего, даже когда я начну стрелять, не шевелись, понял?! Закрой глаза, зажми уши и замри! Не двигайся, чего бы тебе это не стоило.
Комната слишком маленькая. Если я буду знать, что Ронни сидит в углу и не двигается, ни одна из моих пуль никогда туда не полетит, но в комнате темно, и если он решит сойти с места, боюсь, что не смогу за этим уследить.
Я прильнула спиной к противоположной стене и подняла вверх пистолет. Ронни тихонько плакал. Я глубоко дышала, почти не моргая, концентрируя всё своё внимание на дверной ручке.
Дверь с грохотом открылась и ударила о стену. Первая тварь молниеносно кинулась к Ронни, потому что его маленькое тело в углу, было первым, что бросалось в глаза. Задержать дыхание. Выстрел. Тварь ничком рухнула к ногам Ронни.
Вторая тварь, повинуясь стадному инстинкту и голоду, тоже бросилась к мальчику. Выстрел. Она упала, придавив своим телом первую. Между этим и следующим выстрелом не прошло и трёх секунд: тварь дышала мне в лицо, я развернула пистолет и выстрелила ей в подбородок, размазав мозги по потолку.
Стало тихо. Вонь, заполнившая комнату, готова была снова вывернуть меня наизнанку. Я подхватила Ронни с пола и закинула к себе на плечо, сомневаюсь, что сейчас он способен идти. Его тело сотрясалось крупной дрожью, и он постоянно что-то бормотал.
— Вот так, парень, сейчас мы найдём место, где не так грязно. — Он оказался лёгким, слишком лёгким для своего возраста.
Я выбежала на лестничный пролёт, когда сверху донёсся топот бегущих ног. Я ускорилась.
Раздался звук ударяющего о пол твёрдого предмета, кажется Ронни, что-то выронил.
— Джей…
— Нет времени, парень!
Мы нырнули в пустой кабинет, всё ещё сохранивший в себе отголоски школьных времён. Я усаживала Ронни на один из стульев, когда мальчик пронзительно закричал:
— Сзади!
Тварь. Она была здесь?! Откуда вылезла?! То, что когда-то было высоким мужчиной средних лет, вцепилось в меня своими холодными пальцами и потянуло к себе. На долю секунды, показалось, что его зубы впились мне в руку, чуть ниже плеча, но мне ведь только показалось? Я ударила его локтем в челюсть и следом пустила пулю в голову.
— Он укусил тебя! — Этот голос принадлежал не Ронни. В дверях комнаты стоял боец, он тяжело дышал, его светлые волосы были сильно взлохмачены, глаза выпучены. Он был молод, а ещё вооружен.
Он шагнул в кабинет и направил на меня дуло пистолета. Он всё ещё не мог отдышаться. Спешил на помощь? Что ж, опоздал.
Я не шевелилась.
— Джей… — Этот жалобный стон принадлежал Ронни. — Джей, беги, он убьёт тебя, у них приказ.
— Он укусил тебя?! — прогремел голос парня; он кивнул на мою левую руку, которая начинала странно пульсировать в одном месте.
Кажется, меня и в правду укусили. Я быстро взглянула на своё предплечье: куртка разорвана, плоть обнажена и истекает кровью, из-за круглого отверстия, похожего на след от зубов.
Я без каких-либо эмоций взглянула на бойца. Дуло его пистолета всё ещё таращилось в мою сторону.
— Да, похоже, меня попробовали на вкус, — сухо произнесла я, крепко сжимая пистолет в правой руке. Ноги на ширине плеч. Дыхание ровное и глубокое.
— Прости, у меня приказ. Тебе уже не помочь. Если не я, то кто-нибудь другой это сделает.
— Ты убьёшь меня?
— У меня приказ. — Его голос был твёрд, как сталь и я знала — он сделает это. — Потом на тебя не станут переводить пулю, я сделаю тебе одолжение. Это будет лёгкая смерть. Мне жаль.
И время опять замедлилось. Я видела, как напряглась его рука, готовая нажать на курок. Выстрел сотряс стены помещения и попал точно в цель — в сердце. Только это был мой выстрел. Из моего пистолета.
Я только что убила человека.
Глава 21
— Джей… Джей… — Я не сразу поняла, что этот голос принадлежит Ронни. Он был судорожным, слишком судорожным.
Я бросилась к Ронни, заглядывая ему в глаза.
— О, Боже, парень. — У него начался приступ.
Нет. Нет. Только не сейчас!
Даже в темноте было видно, как его губы синеют, становятся почти чёрными. Свистящее дыхание было прерывистым, он не мог вдохнуть полной грудью. Он завалился на бок и стал задыхаться! Из всех степеней тяжести бронхиальной астмы, его случай самый тяжёлый — Кира мне это подтвердила. Любой из приступов мог стать следствием комы, или даже иметь летальный исход. Здесь нет необходимых лекарств для поддержания его удовлетворительного состояния. В Кресте даже аллерголога со слов Киры нет! Откуда ему тут взяться?!
— Ронни! Ингалятор! У тебя был ингалятор! — Я лично его видела! — Где он? Он закончился?
Ронни не мог ответить, он задыхался. Умирал.
Он выронил что-то. Когда мы бежали по коридору.
Я выскочила за двери и помчалась в обратном направлении, пытаясь обнаружить на полу маленький спасительный флакончик. Чёрт! Да где же он?!
Я что-то подфутболила ногой, хорошо, что не наступила. Это он! Я подхватила с пола ингалятор и бросилась обратно. Быстро взгромоздила голову Ронни к себе на колени и сделала ингаляцию.
— Ну же, дыши… Давай.
Мальчик смог вдохнуть. Он смог. Он не умер… Не умер… Я успела.
Позволив себе закрыть глаза, я откинулась затылком на холодную стену и протяжно выдохнула. Чёрт побери эту ночь.
— Джей…
— Всё хорошо, малыш.
— Джей. Кто-то ещё идёт.
Я настолько вымоталась, что не сразу услышала топот сапог по коридору.
Видимо отдых мне не светит.
Приняв боевую позу, я выставила перед собой пистолет, загородив своим телом Ронни, и почти что нажала на спусковой курок, когда в помещение влетел высокий парень, с растрёпанными каштановыми волосами и холодными зелёными глазами, которые впервые за всё время выглядели напуганными.
Не знаю почему, но даже когда я узнала в человеке Чейза, то продолжала держать его на мушке. Пот застилал глаза, руки тряслись от напряжения, но я не могла их опустить, они, будто одеревенели.