- Мои люди два дня выслеживали вашу компанию. - Крест внимательно просмотрел барабан револьвера, и для убедительности продул пустые отверстия. Трубный звук колыхнул паутинку на деревянной стойке и вернулся бубнящим эхом. - Что у тебя общего с этими товарищами?
Корней в ожидании ответа приподнял котенка, и слегка пошевелил пальцами. Маленькое пушистое существо покрылось мелкой дрожью, приятно мурлыча и вытягивая пушистый хвост...
- Из-за Ювелира - всё... Он сдал мне пароли... имена...
- На чем ты его взял?
- На бриллиантовом колечке, якобы переплавленном и списанном Внешторгом...
- Ведомство Микояна иногда баловалось такими вещами, - Корней обратил взор на убитого боевика, - ба-а, ... неужели ... Сергей?
- Моколович гонялся за мной. Я раскусил его и пытался отправить подальше ... в Европу. Но он имел какое-то свое задание. По всему видно - работал на другую команду. ...
- На кого?
- Не знаю, наверное, на Молотова, может, на Жданова. Может еще на кого...
- Говори прямо, на Сталина.
- Сталин то причем? - Агабек, как скаковая лошадь, качнул гривой волос.
- При том! - Корней схватил Садаряна за грудки и с силой притянул агента. - Ты что, так ничего и не понял?! Ты, я, ... Друбинский и этот безмозглый Моколович, ... мы все четверо работаем на лучшего банкира всех времен и народов товарища Сталина! - В глазах Корнея заметался растревоженный осиный рой. - Восемь лет по просьбе моего дружка я добровольно ломал хребты заключенным. И все для того, чтобы Коба набивал собственные карманы! Я знаю все его сказки: это золото - "наше... родное... твое и мое! ... Вот-вот, ... прямо сейчас, ... подожди, ... сделай вот это...". Он всех нас держит за лохов! И мы, как тот осел бежим за морковкой, привязанной впереди его телеги...
- Какая морковка? - оловянные глаза Садаряна увеличились в диаметре. - Я не меньше твоего хлебанул баланды. ... Но ты же видишь: Россия сильна, как никогда!
- И ты о том же... Запомни, Россия никогда не была слабой! Этот бесконечно добрый Сосо успел внушить, что совершает подвиг! А что, по-твоему, должен делать правитель? Ведь это его прямая обязанность - пахать для народа! - Крест усмехнулся неприятным воспоминаниям. - Вся эта рвань, на которую опиралось ленинское Политбюро, ни черта не смыслила в истинной ценности доставшегося барахла. И первые "бабки" достались чистоплюям вроде Ленина, Бухарина, Зиновьева и им подобным! Они сами не верили, что у них все получилось!.. Когда мы по Петрограду мочили офицерье, эти "первые" большевики трясли поджилками, сидя на чемоданах, набитых драгоценностями. И у каждого - по два-три загранпаспорта... Что они вообще могли сделать без нас уголовников? Одно дело - давать указания и другое - мотать кишки на кулак!
- Я думаю, не все так просто с этими товарищами...
- Товарищ - от слова товар... Близнецы братья, как говорил Маяковский! Качай ситуацию и тогда все поймешь! Вспомни, чем ты занимался в операции "17"?
- Причем здесь операция? Может, Лаврентий имеет зуб на тебя?
- А мне хоть черт! Все золото с режимного объекта уходило в Швецию, на... сверхсекретный счет банка "Лейб и Куин"! А это счет Сталина, понимаешь, дурья твоя башка! Коба полагал, что я загнусь в этой чертовой тундре, или меня прихлопнет его доверенный золотопогонник. Не вышло!!! - Крест сорвался на крик: - Я первым завалил белогвардейца! Он, по пьяни, ляпнул, что рудник закрывают. А это - все! Крышка! Опять всех без разбора штабелями уложили бы...
- Хозяин - не дурак, оставлять свои подписи.
- А кто тебе сказал, что он это делает? - взволнованно задышал Корней. - Он как цепной пес стоит у золотого ларца, оберегая ручеек от возможных проколов. Агентов, работающих без ограничения, он инструктирует лично и с особой тщательностью. Задание одно - найти утечку. А это изначально - липа! Но если вдруг что-то и найдется, агента сразу убирают, а причины, повлекшие "засветку" канала тут же устраняют. И так без конца - народу то много! - Крест заскрипел зубами. - Лично я не собирался зажигать революцию за свой счет! Я плевал на все его коммунистические заморочки. Я тридцать лет слепо верил, что он печется о босяках. Ан нет, он просто боролся против тех, кто украл у него весь большевистский общак... Он хорошо начал, но, поверь, он плохо кончит! - Крест громко рассмеялся от эйфории задуманного плана. - Я объявил ему войну!!! Коба забыл, что "бог велел делиться", и нашу долю, по запарке, положил в карман. Так что у меня один путь: забрать "капусту" и пусть баскак удавится от своей беспомощности! Он слюной захлебнется, когда поймет, что его обскакали. Он ведь знает, что деньги мне не нужны...
Из слухового проема опустилась голова Кочана.
- Звал, командир? - перевернутая голова улыбнулась. - Ну, и работка, гхы-гхы, сколько есть пальцев - все затекли, к ядреной паперти!
Голова исчезла, сменившись на пару худых ног, обутых в ковбойские сапоги. Следом за ними вынырнул и сам их владелец...
Кочан перевернул покойника и нашарил в отворотах куртки большой бумажник. Выпотрошив содержимое, отдельной стопкой положил деньги, квадратик пригласительного билета и черно-белые фотографии. Затем переместился к другому убитому. К бумажной горке притулились запаянный прорезиненный пакет и пластмассовые коробочки с патронами.
- Во, бля, на Яшку похож! - Кочан осветил фонариком одноглазое лицо убитого боевика. - Они были, точно! Только энтот молчал, все моргалами хляпал. Я еще подумал, что он языка, наверное, не знает, гхы-гхы, ментяра поганый!
Крест вязко поднялся и неожиданно ударил Агабека чуть ниже уха. Тот мешком завалился на подставленные руки Кочана.
- Ничего он не понял, даром, что чекист, - прохрипел Кочан, - считай, из дерьма вытащили, а он все - Сталин, Сталин... - Озираясь на слуховое окно, прошептал обречено: - Не донесем его - лучше грохнуть на месте!
- Делай, как договаривались! Завали трупы, собери деньги, патроны, проверь воротники, может, там ампулы вшиты?! Через час встречаемся у Бизона в порту!
Корней нагнулся и подхватил прорезиненный пакет.
Он знал, что там лежат чистые бланки паспортов и прочая мелочь, без которой не обходится ни один шпионский мир...
ГЛАВА 71
Польша. Концлагерь...
Концентрационный лагерь вырабатывал щебень столь необходимый для блага и процветания Третьего рейха...
Тяжелый смог непроглядной пылью поднимался из расщелины каменоломни. Поверху, обрамляя земной провал, стояла цепочка из автоматчиков и беснующихся немецких овчарок. Дробный рокот каменной канонады разносился окрест, заставляя местных старушек истово креститься и зазывать проклятья на супостатов.
Стояло жаркое августовское лето 1944 года...
- Всё, баста! Не могу больше, - Червонец сел на тупоконечную вершину большого камня. - Рука совсем достала! Сделай, что ни будь!
Мойша безразлично пробросил взгляд. Слоноподобная опухшая правая рука Копейкина зловеще источала гнойный аромат, доставляя ему неимоверные страдания.
- Halt! Steit auf! - долетел голос невидимого охранника. - Steit auf, schneller!
Мойша, подстегнутый окриком, спешно подошел к Червонцу и, нашарив острый осколок щебенки, с силой ткнул им в область предплечья. Струйка гноя лениво перекатилась через разодранный рукав полосатой робы и мгновенно покрылась сизым налетом каменной пыли.