— Выходит, они пытаются улучшить то, что сотворил бог? Вместо него создать сверхчеловека?
Дементьева взяла тряпку и принялась тщательно протирать испачканные мелом пальцы.
— Выходит, что так, — согласилась она. — Существуют состояния психики, во время которых наши возможности почти беспредельны. Я имею в виду паранормальные способности человека. У одних они кратковременны, у других — закрепляются на долгие годы. «Крест Толкователей» ищет таких людей по всему свету столетиями. Он изучает их и пытается превратить исключения в правило.
— И вы верите в то, что орден существует? — спросил студент — тот, который задал первый вопрос. — Ведь упоминаний о нем не встречается почти нигде.
Юлия Николаевна усмехнулась.
— Отчего же? Генрих Корнелий Агриппа Неттесгемский в восьмой главе «Urbi et Orbi» излагает цели и задачи Ордена. «Венец творенья Божьего не может быть таковым без нашего ему служенья. Именно оно должно превратить этот венец в совершенство». Упоминает об Ордене и Теофраст Парацельс в «Анналах Провидения». Пако Фернандес в «Записках каменного идола» ясно говорит, что члены Ордена настолько могущественны, что войны, революции и дворцовые перевороты являются лишь картами в раскладываемом им пасьянсе. Орден пытается разгадать сверхчеловеческие способности. Изучить их. И превратить в норму. Или, может быть, в товар? Для этой цели он не останавливается ни перед чем… Вы представляете, какие возможности могут открыться ордену в наше время? Если он сумеет воспользоваться современными технологиями? Генной инженерией, или например, клонированием?
С галерки вдруг раздались громкие хлопки. Это в полном одиночестве аплодировал мужчина лет сорока. Студенты разом повернули головы в его сторону. На мужчине был хороший костюм и белоснежная сорочка. Идеальный пробор рассекал прическу надвое, глаза смотрели холодно и насмешливо, и было совершенно ясно, что это никакой не студент. Как он попал на лекцию, было также не понятно. Мужчину звали Антоном Каратаевым, и при взгляде на него по лицу Юлии Николаевны пробежала легкая тень. Она знала этого человека, и, судя по всему, была не слишком рада его видеть.
— Разрешите одно дополнение, Юлия Николаевна! — сказал Каратаев.
Несколько секунд Дементьева не отвечала. Затем положила тряпку на край доски и сказала:
— Пожалуйста. Если только оно касается нашей темы.
Каратаев встал с места. Студенты смотрели на него, повернув головы.
— «Записки каменного идола» выходили в 1836 году в Мадриде и больше не переиздавались, — с нескрываемым сарказмом сказал он. — Кроме Юлии Николаевны их, пожалуй, никто больше и не читал. И это было последнее письменное свидетельство об ордене. Я понимаю, что это интересная тема для докторской диссертации, которую сейчас пишет Юлия Николаевна. Однако факты для науки гораздо важнее замысловатых гипотез.
В этот момент прозвучал звонок, однако студенты сидели в каком-то оцепенении еще несколько секунд. Первой пришла в себя Дементьева.
— Перед нами — Каратаев Антон Петрович… мой… — сказала она, запнувшись, — коллега. Его позиция в этом вопросе принципиальна, однако весьма незатейлива. Но даже она сможет придать смысл той дискуссии, которую мы надеемся провести на следующей лекции. — Она подняла голову и посмотрела Каратаеву прямо в глаза. — Если, конечно, Антону Петровичу будет интереснее появиться у нас без эффектов. Не как иллюзионисту, а как вполне официальному оппоненту.
Посмотрев на часы, Дементьева провела по голове рукой и поправила в волосах заколку.
— Итак, до понедельника, господа, — сказала она.
* * *Дементьева шла по коридору. В руках у нее была папка с записями, на плече болталась сумочка. Внезапно из сумочки раздался телефонный звонок. Дементьева достала телефон, посмотрела на дисплей и сбросила вызов.
У дверей деканата Дементьева остановилась. Когда она взялась за дверную ручку, телефон зазвонил еще раз. Теперь Юлия Николаевна посмотрела на дисплей мельком — она была почти уверена, что абонент все тот же. Именно так оно и оказалось. Дементьева вздохнула, отключила телефон совсем, и толкнула дверь.
* * *