Водитель внедорожника и первый вышли из машины, следом за ними выбралась Зоя. Не обращая на трупы никакого внимания, мужчины, как зачарованные, смотрели на пылающий самолет.
Зоя подошла сзади и остановилась между ними.
— Вот, черт… — проговорила она. Затем повернула голову к Первому: — Дай-ка мне пистолет.
Первый ухмыльнулся.
— Стрелять-то уже не в кого. Зачем?
Зоя холодно повторила:
— Дай пистолет. Сейчас узнаешь, зачем.
Когда пистолет оказался в ее руках, Зоя сняла его с предохранителя и передернула затвор. Затем сделала два молниеносных выстрела.
Водитель и Первый с отверстиями в головах, не проронив ни слова, попадали на землю. На лицах их не было даже удивления — осознать, что с ними произошло на самом деле, они, по-видимому, так и не успели.
* * *Пожарная машина все еще стояла на месте. Двигатель работал. Одна рука Ракитина лежала на руле, вторая вибрировала на рычаге переключения передач. Каратаев сидел рядом, а Дементьева перебралась назад, к мальчику, который так и не приходил в сознание. Юлия Николаевна наклонилась и протянула руку к его шее, пытаясь нащупать пульс.
— Пульс еще есть, — сказала она через несколько секунд. — Он жив.
Каратаев повернул к ней голову.
— За ними? — неуверенно спросил он.
— Нет, Антон, — Юлия Николаевна подняла на него глаза. — Надо ехать в город. Мальчик умирает.
Ракитин не сказал ничего.
Он вставил скорость, нажал на газ и резко вывернул руль. Машина развернулась и двинулась обратно.
Через час место катастрофы было уже оцеплено. Однако, осмотр пока не начинался — пожарные машины боролись с пламенем, а также ждали следственную бригаду, которая должны была прибыть из Москвы.
К вечеру, когда пожар был потушен, от самолета остался только черный остов, который местами еще дымится.
После захода солнца взлетную полосу осветили многочисленными яркими лампами, установленными на треногах. Поодаль, в сотне метрах от пепелища, стояло несколько черных легковых машин.
У одной из них находился генерал Бояринцев. Лицо его было хмуро. Безо всякого интереса смотрел он на груду обломков, от которых кое-где еще поднимался дым. По обе стороны от генерала стояли Каратаев и Дементьева.
— Лунина мы потеряли, товарищ генерал… — рассказывал Каратаев. — Однако вместе с этим получили и новую информацию. Орден все-таки существует.
— Значит, вот они где все-таки проявились, — задумчиво сказал генерал. — У нас.
— Однако, урон мы ему нанесли сокрушительный, — оптимистично заметил Каратаев.
— Не мы, — хмуро поправила его Юлия Николаевна. — А лично лейтенант Лунин.
— Отчего же он все-таки пошел на такую смерть? — спросил Бояринцев.
Дементьева вздохнула:
— Выглядит это нелепым… Но мне кажется, объяснение этому все-таки есть. Он прекрасно знал, что выйдет живым из любой заварухи. А тут такой шанс — уничтожить как можно больше врагов.
— Как ты считаешь, Юля, он мог выжить?
— Не мог, — уверенно ответила Дементьева. — В его теле должна сохраняться хоть какая-то структура, которая послужила бы основой для регенерации. А тут взрыв и такой пожар… Он был в самом эпицентре.
— В любом случае — говорить о нем в прошедшем времени рано, пока мы не найдем хоть каких-то останков, — заметил Бояринцев.
Дементьева кивнула:
— Согласна, товарищ генерал. И еще… У меня возникало ощущение, что членам Ордена были прекрасно известны все наши планы. Они следовали за нами буквально по пятам и всегда опережали нас на шаг. Вам не кажется, что…
Бояринцев бросил не нее взгляд.
— У вас есть какие-то факты? — сухо спросил он.
— Фактов пока нет, но…
— Нет фактов — нет и предмета разговора. Вот что — отправляйтесь в гостиницу и отсыпайтесь. Завтра утром в Москву.
Дементьева попыталась возразить:
— Но, товарищ генерал…
— Никаких но, Юля, — перебил ее Бояринцев. — Лунина у нас нет. Задание провалено. Засветились так, что… Надо отсюда уходить. Это приказ.
* * *Когда они возвращались в город, машину вел Каратаев. Дементьева сидела рядом, безучастно наблюдая за несущимся за окном ночным пейзажем.
Каратаев сосредоточенно смотрел на дорогу.