- Так помешай ему! - воскликнул Андрей. - Сделай что-нибудь!
- Это не в моих силах, - печально ответил Честер. - Единственное, что могу - фактически не оказывать ему никакой помощи. Но учти: он подбирается к твоим бумагам и сделает все возможное, чтобы заполучить их. Надеюсь, ты не хранишь все эти документы дома?
- Что я, ненормальный?! - воскликнул Таганцев.
Хотя именно дома он и хранил все секретные бумаги, которые намеревался переправить в Москву.
- Ну, все. - Честер встал из-за стола. - У меня сегодня еще много неотложных дел. Вечером сообщу, смогу ли сделать для тебя что-нибудь.
Пожав Андрею руку, Алекс Грэй Честер удалился.
Таганке приходилось рисковать. Неизвестно еще было, насколько привлекательными окажутся переданные Честеру бумаги. Захочет ли он, получив уже эти документы, помогать Андрею?
Глава 2
Нас снова обманули,
Беря на сердце грех.
Как видно, только пули
Уравнивают всех.
- Я не понимаю, для чего все это нужно было?! - Настя курила одну сигарету за другой, с силой давила окурки в пепельнице, порывисто ходила по комнате, садилась на стул и снова вскакивала. Волосы ее были растрепаны, губы бледны. - Когда ты вдалбливал Лопатину, что собираешься вернуться в Россию, я думала, что это только блеф! Да мне и в голову не могло прийти, что ты надумаешь возвращаться! Сумасшедший!
- Мне и самому это еще вчера не приходило в голову, - ответил ей Андрей.
- Какого черта ты туда полезешь?! Это все равно что в петлю голову совать! Неужели ты не понимаешь, что они только того и ждут, чтобы заполучить тебя тепленьким?! Да еще и с документами в придачу! Ах, какая красота!
- Не горячись, - Таганка сам старался сохранять предельное спокойствие. - Я не стану неволить тебя. В конце концов, ты можешь не лететь со мной. Оставайся. Но я должен - обязан просто! - вернуться и передать эти документы кому следует.
- А кому - следует?! - яростно выкрикнула Настя. - Какой же ты дурак! До тебя никак не доходит, что все они - одного поля ягоды! Нашелся, тоже мне, спаситель Отечества! Не смеши людей и не подставляй свою голову под топор!
- Над моей головой, Настюша, давно уже топор завис. Только вот я все это время надеялся выкрутиться - убежать или откупиться. Но, как говорится, рад бы в рай, да грехи не пускают.
- Ну хорошо! Найди какой-нибудь способ! Попроси своего Честера, пусть организует переправку документов в Москву! Я больше чем уверена, у Алекса есть оперативные каналы, по которым можно доставить все что угодно и кому угодно. Да хоть по той же дипломатической почте! Зачем тебе самолично лететь туда, где тебя прикончат?!
- Я и без того многое доверил Честеру. Отдать в его руки именно эти документы - не могу. Пойми, я должен это сделать сам.
- Поразительное ослиное упрямство! Ты не только на своей, но и на моей жизни крест ставишь… - Настя обессилено опустилась в кресло, обхватила обеими руками голову.
- С твоей жизнью будет все в порядке. А моя - кончилась. Слишком гадко я ее прожил, чтобы теперь спокойно кайфовать в Америке. В конечном счете, каждый человек обязан совершить в своей жизни что-то значимое, чтобы потом не стыдно было умирать.
- Да-да-да! - насмешливо воскликнула Настя. - Жизнь дается человеку один раз! И прожить ее надо так, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы! Это ты хочешь сказать?! Слова этого советского классика давно устарели, Андрюша! О каком долге ты мне сейчас говоришь? Кому и что ты должен, в конце концов?! Забудь! Живи в радости! Да с такими деньгами, какие у нас уже есть, мы в любом уголке мира устроимся! Будем считать, что Америка в данном случае всего лишь перевалочная база! Здесь все хорошее может только начаться!
- Нет, - мрачно возразил Таганка. - Именно здесь для меня все кончено.
- Милый мой! - Настя подошла к нему и нежно обняла, сменив свое агрессивное настроение на ласку. - Хороший мой Андрюша! Единственный мой! Не бросай меня! Не уезжай никуда! Ты погубишь себя… Поцелуй меня!
Она всем телом прижалась к нему, и он, позабыв о навалившихся проблемах, потянулся к ней, как страждущий к роднику.
Настя торопливо целовала его лицо, шею, руки, задыхаясь от страсти и срывая с Андрея одежду. Она делала это как-то неловко, неумело, путаясь, чем еще больше разжигала его.
Таганка снимал с Насти свитер, с излишней, наверное, неаккуратностью сдирал с нее джинсы и трусики…
Касался теплыми влажными губами ее груди, живота, шелковистой внутренней поверхности бедер…
В спальню нужно было подниматься на второй этаж. Немыслимое расстояние, если учесть, что эти двое так желали друг друга, так спешили насытиться своей любовью!
Таганка повалил Настю прямо на пол и овладел ею бурно, напористо и, как показалось бы со стороны, довольно грубо, отпихнув в сторону журнальный столик на колесах и мешающее в данной ситуации кресло-качалку.
А женщине нравилась эта сила и этот напор, опасно граничащий с первобытной животной похотью. Она стонала и кричала в его объятиях, еще более возбуждая возлюбленного встречными импульсивными движениями.
Да, вот таким и только таким нравился ей Андрей - решительным, жестким, бескомпромиссным. Она чувствовала себя пушинкой в его руках - легкой и незащищенной. Она видела в этом большом сильном мужчине своего повелителя, могущего всецело распоряжаться ею. И ей нравилось сейчас быть его послушной рабой.