Готова ли была она пожертвовать своей жизнью ради него? В эту минуту - да. Потому что истекающая любовью женщина, с ума сходящая от страсти и сладкой боли любовных утех, способна на все, на любые жертвы.
Таганка не мог остановиться довольно долго.
Когда пол показался слишком жестким, он, не выходя из Насти, подхватил ее и перенес на диван. Она крепко обнимала его за шею и коротко вскрикивала, лишь на небольшие мгновения прерывая поцелуи.
Уже оказавшись на мягком диване, женщина сама, слегка отстранившись, поменяла положение, повернувшись к возлюбленному спиной и упав обнаженной и разгоряченной грудью на высокий обитый кожей подлокотник. Когда Таганка вошел в нее, с силой поводя своими пальцами по ее изогнувшейся спине, всасываясь в ее шею сзади ненасытными губами, Настя буквально взревела от обуявшего наслаждения, пальцами и зубами впилась в тот самый подлокотник, а из глаз ручьем полились слезы радости.
В силу многих обстоятельств физической близости у них не было до того почти месяц. И Насте временами казалось, что Таганка становится к ней равнодушным, что она перестала волновать его, интересовать как женщина. Но теперь она с радостью отбросила эти мысли. Андрей был по-прежнему горяч, неутомим и желал ее, как может желать только до безумия любящий мужчина. Он овладевал ею, боясь не обласкать хотя бы миллиметр ее тела, сам упивался страстью и невероятно жарко разжигал эту страсть в Насте.
Она почувствовала, что до оргазма совсем недалеко, что Андрей больше не сможет терпеть, что сладострастие его готово выплеснуться наружу. Оторвавшись от любимого, Настя тут же повернулась к нему лицом. Обняв Таганку ногами за бедра, а руками обхватив за широкие мускулистые плечи, она, как в первый раз, почувствовала его стремительную плоть, входящую в ее недра, и сама устремилась навстречу…
Крики двух влюбленных людей - мужчины и женщины - буквально сотрясли комнату.
Настя и Андрей еще долго лежали, плотно прижавшись друг к другу и не шевелясь, боясь спугнуть такое зыбкое и, как зависшая на воздушном потоке легкая паутинка, призрачное ощущение абсолютного счастья…
- Он думает, что самый умный! - Серега Лопатин по кличке Кнут опрокинул в себя очередные полстакана виски и взбешенными глазами посмотрел на Мэри. - Всех «кинуть» хочет! Ты думаешь что, он на самом деле в Москву собрался?! Как бы не так! Не такой он дебил, чтобы по собственной воле в западню голову пихать! Ссучился кореш! А ты?! Чего ты молчишь, как рыба?!
- Сережа, я ничего не понимаю в происходящем, - виновато отвечала ему Мэри, посасывая через трубочку густой и сладкий коктейль розового цвета. - Это ваши мужские дела, я не хочу в них вмешиваться.
- Она не хочет! - с насмешкой воскликнул Лопатин. - А жить хорошо хочешь?!
Оставив Настю с Андреем наедине, они нашли пристанище в одном из Нью-Йоркских баров. Лопатин заказал себе литр виски Joni One Channel и десяток сэндвичей с тунцом. Мэри попросила, чтобы ей принесли коктейль Kiss Rouse - водка с клубничным сиропом, ледяной крошкой и бисерными каплями застывшей карамели - и сливочное пирожное.
- Хорошо жить, Сережа, все хотят, - сдержанно ответила Мэри. - Даже я.
- Что значит «даже я»?! - раздраженно проговорил он. - Что ты хочешь этим сказать?!
- Ну, ты же взял меня сюда в качестве шлюхи. И использовал как проститутку, подложив под этого Честера. А в ваших кругах говорят, что шлюха не человек. Так вот, даже шлюха по-человечески жить хочет. Уж поверь мне на слово.
- А кем ты хотела здесь быть?! - вылупился Лопатин на девушку, пьяно хлопая ресницами. - Ты и есть проститутка! Иначе не согласилась бы лечь под Алекса. Да я бы, блин, нормальной бабе и не предложил этого, если хочешь знать!
- Тварь… - тихо, совсем тихо проговорила Мэри, до смерти испугавшись, что Лопатин может услышать это ее слово.
Но Кнут был занят сейчас исключительно самим собой и не допитым еще виски. Налив себе стакан до краев, он опустошил его одним глотком и запихал в рот огромный кусок тунца с мягкой воздушной булкой. Некоторое время молчал, пока пережевывал сэндвич. Потом от злости заскрипел зубами.
- Я в последнее время не верю Таганке. Скорее всего, он за нашими спинами договорился с Честером и потребовал от него пару-тройку миллионов долларов за секретные документы. В Америке это просто! Они и внешность нужному человеку изменят, и место жительства предоставят в любой точке земного шара! Вот Таганка и решил все в одну харю схавать, а нас с тобой попросту «кинуть». Ни в какую Москву он не собирается! Прикидывается, сука, патриотом невдолбенным!
- А по-моему, Андрей совершенно искренен, - убежденно произнесла Мэри. - Он не похож на человека, который предает своих друзей. Ты, Сергей, напрасно на него наговариваешь.
- Что?! Что ты сказала?! - окончательно взвился Лопатин. - Да кто тебя вообще спрашивает?! Заткнись, падла дешевая! И запомни: я тебе тоже не верю! Ты - шкура вокзальная. И никакой веры тебе быть не может. А вякнешь хоть слово не по делу, я тебя живо на тот свет отправлю. И не дай бог, ты меня Таганке сдашь! Поняла меня?! - Он сильно и больно схватил ее за подбородок и резко повернул к себе.
Тут же к столику подошел официант, остановившись, впрочем, на почтительном расстоянии.
- Простите, у вас проблемы? - обратился он к Мэри.
- Нет у нее проблем! - рявкнул Лопатин.
- Нет-нет, спасибо, - отказалась Мэри от помощи служащего бара. - Все в порядке. Мы… с… мужем… немного повздорили, вот и все.
- Бывает, - сдержано улыбнулся официант и отошел в сторону.