— Знаешь, Жорик, нашей фирме необходимы свежие идеи и вливания. Надо как-то расширить круг клиентов, продумать широкую рекламную кампанию, — потирая подбородок, озабоченно рассуждал вслух Илья. Жорик понимающе кивнул.
Жорик вообще всегда все понимал. С детства. Когда-то они были друзьями-приятелями, потом стали коллегами, а дружба как-то забылась, сошла на нет. Почему?
Илья взглянул на Жорика. Он по-прежнему доверял ему, полагался на него, а вот теплоты и дружеского участия в их отношениях почти не осталось. Почему? Когда это случилось? Когда Жорка женился? Остепенился, стал скучен? Илья еще раз внимательно взглянул на друга.
— Жорка, как твои? Отправил их куда-нибудь?
Жорка уставился на него так, словно Илья вдруг перешел на китайский. Пожалуй, и это понятно. Илья никогда не интересовался Жоркиной семьей. Жена, дети… скука смертная. Чем тут интересоваться? А наверное, зря.
— Да, в Испанию улетели на лето, я им дом снял, — после короткой паузы проговорил Жорка. — А что ты вдруг о них вспомнил?
— Да так. Подумал вдруг, что мы с тобой давно уже не болтали просто так, без дела, — виновато произнес Илья. — Извини.
— Да ладно. Все нормально, у каждого своя жизнь, свои заботы, — великодушно ответил Жорка. — А вообще… — и лицо его стало хитрым, — ты хоть знаешь, сколько у меня детей, друг Ильюха?
— Ну да. Двое. Аня и Митя. Нет. Миша.
— Мотя, — насмешливо поправил его Жорка. — Матвей его зовут. Так вот подотстал ты, дружище. Четверо у меня.
— Четверо? Когда ж ты успел? — по-настоящему удивился Илья.
— Наверное, тогда, когда ты по клубам и бабам носился, — чуть свысока ответил Жорка.
— А жена у тебя та же?
— Та же. Рита, если забыл. Ты же у нас лет сто не был, — проговорил он, садясь напротив Ильи. — У нас и квартира новая. Я ипотеку взял.
— Да? Поздравляю. А где квартира, сколько комнат?
— Хорошая квартира, четырехкомнатная. У меня же еще две дочки родились, двойняшки. Лиза и Леся, — рассказал Жорка. — Хочешь, приезжай вечерком, посидим, пива выпьем.
Ах, вот что. Жалеет его старый друг, понял, что Илье хреново. Поддержать решил.
— Спасибо. Может, заеду, вот только не сейчас. Сейчас похоронами надо заняться.
— Конечно, — кивнул Жорка, поднимаясь. — И еще. За фирму не переживай, за эти годы мы сумели наработать неплохую репутацию, да и клиентский список у нас солидный. Так что выживем.
— Да? — глупо, как-то несолидно, по-детски переспросил Илья.
— Да. Команда у нас хорошая, и разбегаться мы не собираемся, — снова улыбнулся Жорка. — Во-первых, кризис, некуда бежать, а во‐вторых, мы свою компанию любим. Мы ее с нуля создавали. Вместе с тобой, конечно.
— Спасибо, — криво усмехнулся Илья. — Утешил.
И это была правда. Хорошо, что у них такая надежная команда, и хорошо, что у него такие надежные друзья, хотя он их, может, и не заслуживает. А что касается Жорки, то надо будет к нему действительно заехать, посидеть, потрепаться. Пивка попить. Хватит уже с девицами крутить, не мальчик уже.
Так что на встречу с матерью Илья ехал в бодром настроении. И все ее карканье «ты подумай, мальчик, как теперь жить будешь без отца» казалось причитаниями испуганной, беспомощной, истеричной дамочки. Возможно, мать такой и была, только показывать не хотела. А значит, ей сейчас необходимо надежное мужское плечо, а не этот пидор в клетчатых подштанниках.
Весь день прошел в суете. Место на кладбище, банкетный зал, меню, музыка, гроб, венки, цветы, отпевание и прочие безрадостные дела. Да еще Венчик рядом крутился, нашептывал мамочке, советы давал. «Стильный гробик» и прочее в том же духе. Тьфу, даже пожалел, что потащился. Но все же не поехать не мог. Все же отцовские похороны.
И еще не понравилось, что мать с каким-то типом шушукалась, когда Илья за ней на вернисаж приехал. Прилично одетый, не альфонс какой-нибудь, в возрасте, под ручку ее прогуливал. Неужели мать уже замену отцу подыскивает, новое теплое местечко присматривает? Илья тряхнул головой. Ужасно, что в голову лезут такие мерзкие мыслишки, раньше с ним подобного не случалось.
Глава 3
18 июля 1918 года. Алапаевск
В город вернулись под утро. Ванька решил в совдеп, а тем более в ЧК не ехать, что он, начальство какое? Сказал Старцеву, что домой спать пойдет, тот отпустил. И Ванька скоренько, огородами поспешил к своей избе. Сперва просто шел, а потом, когда подводы из глаз скрылись, припустил по улице до самого дома.
Почему он так несся? От страха, наверное. Не привык еще Ванька к классовой борьбе. Учился только. На всякие там занятия ходил, листовки читал, на митингах бывал, заезжих агитаторов слушал. Да и своих тоже. Например, председателя Алапаевского совдепа товарища Абрамова. Ох, и умел он говорить! Как пойдет буржуев да всяких там богатеев чихвостить, только перья летят. И так это все у него гладко да правильно выходит. Заводы, значит, рабочим, а земля крестьянам, а тех, кто на чужом горбу сидит да кровушку народную тянет, тех в расход. Очень Ваня с ним согласен был. А то, бывало, до революции приказчик, или управляющий, или инженер какой, уж не говоря о хозяине завода, с таким-то форсом по городу на своих колясках шуршали! А ты им в пояс кланяйся. А с какой это такой стати должен Ванька перед ними спину гнуть? Чем это они его так осчастливили? Нет, шутишь! Теперь никто ни перед кем спину гнуть не должен. Нынче все равны. И из хором их погнали, правильно. Неча по сто комнат занимать, когда народ по хибарам ютится.