- Кармен! – стремительным движением детектив развернул меня лицом к себе, и мне пришлось задрать голову, чтобы встретиться с его взглядом. – Ты нужна здесь.
- Я нужна дедушке! А ты взял и… взял и…
- Удержал тебя, – подсказал Шерлок. – Твой дед не хотел бы, чтобы ты рыдала и заламывала руки в больничном коридоре все то время, пока его оперируют.
Он сжал мои предплечья, не давая прервать зрительную дуэль, если это вообще была она. Цвет его глаз напоминал голубую воду, в которой отражаются свинцовые тучи, предвещающие грозу. И, кажется, я утонула в ней еще до начала бури. Его объятье стало камнем, утягивающим на дно. Или все же… спасательным кругом?
Мои ладони упирались Шерлоку в грудь, удерживая на расстоянии вытянутых рук, и какая-то часть моего сознания обозначила нашу позу как памятник, характеризующий наши отношения. Постоянно на грани конфликта, но отчего-то не решающиеся опустить руки и отстраниться.
- Он бы хотел, чтобы я была рядом, когда он очнется!
- И ты там будешь, - с нажимом произнес Шерлок, но это пространственное утверждение было ничем, чтобы сдержать мой страх. Я знала, что такое терять близких. Он – нет. Не знал и не понимал, даже не пытался.
Его родители, старший брат, лучший друг – все они были живы, уделяли ему внимание, тешили эго, позволяли играть в заносчивого всезнайку, в каком-то смысле оберегая от разочарования, настигающего, когда сделать что-то невозможно, потому что незачем. Карта отыграна, фигурка сброшена с доски.
- Что, если он… не придет в себя? И ты только что не дал мне побыть с ним последние мгновения? Ты об этом подумал? О, конечно же, нет! Это же сплошные сантименты, о них Шерлок Холмс не думает! Он считает, что это дестабилизирует мыслительные, черт их дери, процессы!
- Кармен…
- Ты не понимаешь! Он последний, ясно? Последний, кто у меня остался! А ты взял и не отговорил его быть приманкой, более того, воспользовался его предложением чуть ли не с радостью, верно!? А теперь он там и, возможно, умирает прямо сейчас! Ты не…
- Я сделал все возможное, чтобы этого не случилось, но ты решила поиграть с Мориарти без моего участия, и вот результат! Ты не думаешь, а рефлексируешь! Сосредоточься на проблеме, а не на ее последствиях!
- Конечно, давай, напомни мне, что это все моя вина, и если бы не я, то Хай-Лоу, Джокер и Элен были бы живы! И ты только что назвал ранение дедушки «последствием»?
- Потому что ты – моя проблема! И последние полгода я только и делаю, что разбираюсь со всеми последствиями, вызванными твоим присутствием! – жестоко подтвердил Шерлок.
- Как лестно! Комплекс бога на лицо!
- Прекрати тратить время на этот идиотизм!
- Мои переживания – идиотизм!?
- Твои необоснованные выводы – идиотизм! – Холмс вскинул руку, словно отмахиваясь от меня.
- Необоснованные? То есть ты пропустил те полгода, которые я посвятила нахождению в твоей компании?
- Я никогда ничего не пропускаю и не упускаю!
- Вот поэтому мы и стоим сейчас возле дома моего дедушки, откуда его только что увезли в критическом состоянии на скорой!
- Боже мой, прекратите это немедленно, вы сами не знаете, что говорите! – возник в поле зрения Джон, наверняка все это время находящийся за моей спиной.
- А ты всегда на его стороне! – огрызнулась я на доктора, параллельно замечая, что такси уехало, как видно, с легкой руки Ватсона.
Теперь, чтобы поехать в больницу, придется вызвать еще одно. То есть потратить время, которого, может быть, у меня не так уж и много. Дедушку наверняка ранили точно так же, как и всех предыдущих жертв…
Без всякого предупреждения Шерлок дернул меня на себя, воспользовавшись моим ослабшим вниманием. Я поддалась, не ожидая подобного хитрости с его стороны, и мой лоб встретился с жесткой тканью его пальто. Одного мгновения было достаточно, чтобы руки детектива вновь окружили меня, не позволяя отстраниться.
- Я держу тебя, Кармен, - вкрадчиво проговорил Холмс мне на ушко. – И ты нужна мне. Здесь. Сейчас. Я знаю, что тебе страшно. С ним все будет в порядке. Мы не опоздали.
Он был прав. Мне страшно. Потому и кричу, раздуваю скандал, направляю все силы на поддержание костра агрессии. Лишь бы не плакать. Лишь бы не думать о самом худшем. Лишь бы не размякнуть и не превратиться в ни на что неспособную слякоть.
Сжав воротник, я зарылась носом в синий шарф. Холмс забросил удочку, а я заглотила наживку и едва ли не всю леску в придачу. С тех пор, как уехала скорая, он плавно, одну за другой, сменил три тактики, а это уже указывало на кое-что поглубже, чем поверхностное ознакомление со способами психологического воздействия. Кто-то все же изучил соответствующую литературу…