Нет, сказала.
Я не пустышка. Я, может, и нуль, но не пустое место. Я не пустышка. Пустышка – тот, кто недостоин занимать время и пространство. Полное ничтожество. Я не пустышка. Я НЕ ПУСТЫШКА.
Сеффи…
Глава 7
× Сеффи
Волны лизали берег. Стоял чудесный осенний вечер, прекрасное окончание мерзкого дня. Я, наверное, в жизни не чувствовала себя настолько несчастной и никчемной.
Каллум сидел рядом со мной, но с тем же успехом мог бы сидеть на Луне.
– Ты мне ничего не хочешь сказать?
Поначалу я подумала, что он не ответит.
– Что ты хочешь от меня услышать?
– Я же попросила прощения. – Новая попытка примирения.
– Да, попросила.
Я смотрела на профиль Каллума, непроницаемый и неумолимый. Сама виновата. Это я понимала – хотя не до конца осознавала, что, собственно, натворила.
– Подумаешь, просто слово, Каллум.
– Просто слово… – медленно повторил Каллум.
– Слово не воробей… Но, Каллум, это же только слово и больше ничего! – взмолилась я.
– Сеффи, если бы ты ударила меня кулаком или даже ножом, рано или поздно болеть бы перестало. Рано или поздно. Но я никогда не забуду, как ты меня назвала, Сеффи. Никогда. Даже если проживу пятьсот лет.
Я вытерла щеки, но слезы все текли и текли.
– Я не имела этого в виду. Я не имела в виду тебя. Я только… я хотела помочь.
Тут Каллум посмотрел на меня, и от выражения его глаз слезы полились еще пуще.
– Сеффи…
– Пожалуйста, прости меня!
Я с ужасом ждала, что он теперь скажет.
– Сеффи, нам, наверное, лучше видеться пореже.
– Каллум, не надо! Я же попросила прощения!
– Думаешь, это все исправило, да?
– Нет. Даже близко. Но не надо так со мной! Ты мой лучший друг. Я не знаю, что бы я без тебя делала!
Каллум отвернулся. Я перестала дышать.
– Поклянись, – тихо проговорил он.
– Поклянусь в чем хочешь.
– Поклянись мне, что больше никогда, никогда в жизни не произнесешь это слово.
Почему он не понимает, что я вообще не про него говорила? Подумаешь, слово. Папа же использует его, и ничего. Но от этого слова стало больно моему лучшему другу. А теперь от него больно мне – и еще как. Раньше я и представить себе не могла, какая это сила – слова. Вот уж правда: слово – не воробей, вылетит – не поймаешь, не отменишь, хоть убейся.
– Поклянись! – потребовал Каллум.
– Клянусь.
Мы оба уставились на море. Я понимала, что мне пора домой. Опоздала к ужину – да настолько, что скоро уже завтракать пора. Мама мне голову оторвет. Но первой я отсюда не уйду. И не хочу вставать на ноги. Вот и не встану. Я поежилась, хотя было ничуть не холодно.
Каллум снял куртку и набросил мне на плечи. Она пахла мылом, чипсами – и Каллумом. Я поплотнее завернулась в нее и спросила:
– А ты?
– А что я? – отозвался он.
– Ты же замерзнешь.
– Ничего страшного.
Я пододвинулась поближе и положила голову ему на плечо. Он весь напрягся, и на миг я испугалась, что он отстранится, но потом он расслабился – и, хотя не стал меня обнимать, как обычно, но и не оттолкнул. Одно-единственное слово – весь этот кошмар у нас случился из-за одного-единственного слова. Проживи я теперь хоть пятьсот миллионов лет, я никогда, ни за что больше не произнесу это ужасное слово. Никогда. Солнце склонилось к горизонту, пламенеющее небо окрасилось в розовый и оранжевый. Мы сидели и молча наблюдали за ним.
– Я тут подумал и… в общем, мы можем видеться после школы, но я считаю, что в школе тебе не надо заговаривать со мной, – сказал Каллум.
Я, мягко говоря, оторопела:
– Ты чего? Почему?!
– Не хочу, чтобы ты из-за меня лишилась друзей. Я знаю, как они тебе дороги.
– Ты тоже мой друг.
– Нет. Когда мы с тобой в школе – нет, – отрезал Каллум.
– Глупости.
– Правда?
Я открыла рот, потом закрыла, будто рыба на берегу, но что тут возразишь?
Каллум поднялся.
– Мне пора домой. Идешь?
Я мотнула головой.
– Тебе от мамы так влетит, что спутники с неба посыплются!
– Понедельник. Мама в гостях, – ответила я.
– А папа?
– Сам знаешь, в будни он сюда не ездит. Остается в городском доме.
– А Минерва?
– Не знаю. Может, гуляет со своим парнем. Каллум, за меня не беспокойся. Я еще немного тут посижу.
– Только не слишком долго, ладно?
– Ладно. – Я вернула ему куртку.
Он взял ее с явной неохотой. И ушел. Я смотрела ему вслед, мечтала, чтобы он обернулся, чтобы вернулся ко мне. Но нет. Ощущение было такое, словно я гляжу на нас с ним со стороны. В последнее время я все чаще и чаще смотрела на свою жизнь будто из зрительного зала. Надо принять решение. Надо определить, каким именно другом станет для меня Каллум. Вот уж не ожидала, что об этом вообще придется думать. Дожили!