— Откуда ты все-таки знаешь, что этот «кум» был партизан? — усомнился Шашапал.
— Да уж знаю, — чуть прищурившись, заверила Медуница Шашапала.
Короткие слепящие вспышки, пробив толщи ушедшего времени, выхватывали, возвращали из небытия встречи, обрывки разговоров, нелепые и страшные видения событий, что вершились в засыпанной снегом деревне, на стыке сорок первого и сорок второго годов.
Пылкое воображение друзей Елены порождало множество разных версий, фантазий и картин, в реальность которых мальчишки уверовали с поразительной необратимостью.
Перед слушателями Медуницы вдруг высветился леденящий провал, поразивший обыденностью ужаса. Провал, в котором каждый из заглянувших в него по-своему видел, сопереживал и домысливал происходившее тогда в Зиморях.
Зримость и осязание присутствия в ярких всплесках памяти Медуницы были столь притягательны, что держали всю четверку во взвинченном напряжении. Переполняли вещими голосами, предчувствиями, видениями, превосходящими достоверностью любую явь… А Елена все говорила и говорила…
Сергей еще продолжал слышать голос Медуницы, но смысл слов улавливать уже перестал. Тяжелели, слипались веки, звуки распадались, убаюкивали…
На продувной колокольне деревни Зимори дежурил долговязый обер-лейтенант Отто. Рядом у пулемета топтался солдат. От нечего делать Отто тренировал меткость, наводя винтовку с оптическим прицелом на движущиеся внизу предметы. Вот крест прицела вышел на голову крупной серой кошки. Но улыбнуться, обозначив выстрел, Отто не смог. Кошка выпрыгнула из фокуса. Будто почувствовала угрозу, метнулась с крыши сарая за погреб.
— Не успел, — произнес вслух обер-лейтенант… — Второй «промах» из восемнадцати возможных «попаданий» за полчаса. В общем, не так уж плохо. Карл, когда вы последний раз стреляли из пулемета? — обратился Отто к солдату.
— Почти месяц назад, господин обер-лейтенант. На лесной дороге, с бронетранспортера. По приказу фельдфебеля Шранке. Для профилактики.
— Именно из этого пулемета, Карл?
— Нет, господин обер-лейтенант. Этот находился в руках у ефрейтора Грубеца.
— Значит, из этого пулемета вы пока не сделали…
— Отто Шмидт! Вы готовы к рождественским сюрпризам?! — примчался снизу гортанный выкрик.
Шмидт шагнул к проему, посмотрел вниз.
Сергей последовал за его взглядом.
У ограды под колокольней стоял майор медицинской службы Вальтер Штольц.
С трудом удерживая на задранной голове фуражку, схожий с вороном, майор размахивал розовым конвертом.
— Я весь внимание, герр майор! — приветствовал Отто приятеля.
— Сейчас я поднимусь к вам вместо Деда Мороза! — крикнул Вальтер и высоко засмеялся.
Когда окрапленное багряной испариной горбоносое лицо Вальтера Штольца со сбившимися на лоб очками показалось в проеме звонницы, Сергей понял, что майор сильно навеселе.
— Ну и крутизна!.. Зато какой обзор! Никогда не подозревал, что наша нынешняя берлога может выглядеть столь забавной и даже, черт возьми, в чем-то очаровательной! — восхитился Вальтер. — Вы не находите, Отто? Да!.. Прошу прощения! Я же забыл о самом главном!
Вальтер сунул руку за обшлаг шинели, извлек изящный конверт, щелкнув каблуками, протянул письмо обер-лейтенанту.
— Лучший подарок к Новому году — пылкое признание нежной невесты!.. Судя по почерку, ваша возлюбленная обладает на редкость легким и сговорчивым характером. Говорю вам это, как опытный графолог и ваш друг.
— Благодарю вас, герр майор! — просиял польщенный обер-лейтенант.
— Да… Посылку, подписанную столь же изящной вязью, я оставил у вашего денщика. И как мне кажется, в ней таится кое-что поинтереснее рождественского пирога!
— Герр майор, я буду счастлив, если вы найдете несколько минут, чтобы заглянуть в мою трущобу на рождество.
— Спасибо за приглашение, Отто! Всенепременно воспользуюсь им! — Вальтер случайно задел рукой собственные очки, невольно смахнул их со лба на нос. — Согласитесь, Отто, что вам повезло с наблюдательным пунктом. Немного продувает. Но это можно поправить… Надеюсь, вы не откажетесь от глотка коньяка? — улыбался Вальтер, извлекая из заднего кармана миниатюрную никелированную фляжку.