Отрывистые тарабарские вопли и злобный лай, доносившиеся из-за расхлестанной парадной двери обители Горчицыных, поначалу насторожили, озадачили Сергея. Но стоило Нику распахнуть перед ним дверь, как все прояснилось.
Друзья вновь затеяли бесконечную игру-импровизацию в болвана Ганса из «гитлерюгенда». Изначальем для залихватской забавы с непременными шутками и катавасиями послужили карикатуры Кукрыниксов и стихи Маршака из озорной книжки о юном наглеце Фрице, что лез вон из кожи, дабы во всем походить на своего кумира — бесноватого фюрера. Сначала ребята пытались разыгрывать книжные сюжеты. Но скоро фантазия друзей вырвалась далеко за рамки первоисточника. Фриц был переименован в Ганса, потому что Фрицем был наречен его дядюшка — фельдфебель. Безголовый железный идиот с собственным черепом под мышкой. Главными действующими лицами стали друзья и ровесники Ганса с откровенно людоедскими наклонностями. А также его родители и многочисленные родственники, олицетворявшие наиболее оголтелых представителей «третьего рейха»… Роль неумехи Ганса досталась Шашапалу. Иг в каждой новой игре исполнял самых неожиданных персонажей. Битого-перебитого кретина Фрица выбрал Сергей. У Ника была своя команда любезных его воображению недоумков. Медуница предпочитала оставаться зрителем и скорой помощью.
Не успел Сергей войти, как Ник прошамкал, обращаясь к остальным:
— А фот и наф песмосквый Фрис!.. Притетфса и ему по куфку отфыфать!
— Накормим, накормим! — закурлыкал Иг, перевоплотившийся в зачумленную от страха фрау Густу.
Судорожно поправив диванную подушку, которую он умудрился запихнуть под рубашку, приседая и крутя юбкой, сотворенной из покрывала, прихваченного с отцовской кровати, Иг подскочил к Сергею, подобострастно улыбаясь и кланяясь, повел к «обеденному столу», не переставая тараторить:
— Представляешь, Фриц! Наш великий фюрер оказался таким щедрым, что сегодня мы имеем на обед двух громадных жареных крыс и полуметровое перышко зеленого лука… Да к тому же наш дедушка Генрих, — Иг кивнул на Ника, — поймал ворону, которая подумала, что дедушка сдох от голода, и решила выклевать ему глаза.
Приплясывая и мурлыкая, Ганс — Шашапал сервировал на кухонной табуретке «стол» из кусочков наждака, обрезков жестяной банки, длинной травинки, призванной играть роль изобильного зеленого лука.
Елена в игре не участвовала, потому что усердно штопала джемпер Шашапала.
— А что ты принес на наш пир, дядюшка Фриц? — вертясь перед медным тазом, как перед зеркалом, наседал на Сергея неугомонный Иг.
Сергей зацепил костылем с полки помятую кривобокую кастрюльку, подтянув к себе, сунул под локоть левой руки в качестве собственного черепа, важно надул верхнюю губу, превратившись в железного солдата фатерланда, насупил брови.
— В своем непробиваемом черепе я несу вам к чаю четыреста грамм великолепных сушеных тараканов, выданных мне в награду по распоряжению Германа Геринга!
Иг взлетел на кухонный стол. Дальше вверх, как белка, на стул и маленькую скамеечку. Оказавшись на вершине шаткой конструкции, переломившись в животе, заголосил:
— Русские! Нас окружают русские! Мой желудок слышит их за версту! Раз начинается понос, значит, русские близко! К оружию! Все к оружию!
— Где мой лук и стрелы? — захрипел Ник. — Я укрепфлюсь под крафатью! Я им покажу, фто такое нафлетники псоф-рыссарей.
Встав на четвереньки, Ник крабом метнулся за плиту.
— Мой дот-сартир! Мой дот-сартир! — орал Иг, опасно балансируя. — Я уничтожу русские танки из нового секретного оружия! Ганс! Скорее тащи к окну свой фаустпатрон!