-- Неразумное, маленькое зло.., -- кидает мне в спину Олег. -- Я бы не приехал вытаскивать тебя из этого дерьма. Сегодня уж точно, нет.
Я затягиваюсь и хищно усмехаюсь.. "Ну конечно, на другой чашке весов кое- что повкуснее, чем мои проблемы."
-- Три часа назад умер Кирилл. Вот и живи теперь с этим. С этим своим -- я прав!
Он обходит меня и идет вперед к припаркованной у забора машине. Я глохну на вдохе, закашливаясь сизым дымом и сквозь резь в глазах от никотина смотрю в спину исчезающую в пустоте.
К пустоте добавляется белый шум. Как неработающее кабельное по ящику — шипит и дрожит изображением. На груди под кожей разливается огонь, превращая ребра в черные истлевшие стебли. Взгляд дрейфует вдаль, к пыльной, заляпанной грязью и осенними дождями улице.
# 45
Деревья начинали сбрасывать с себя уже отжившую красочную листву. Солнце ещё продолжало время от времени радовать лучами, но куда чаще в последние дни лил дождь, сопровождаемый грозами и молниями.
На две недели Ветров просто пропал. Я не находила его ни в коридорах, ни во дворе, ни на баскетбольной площадке, которую окидывала взглядом из окон университета.
Как-то все оборвалось -- не набрав обороты, но задев чувства, и это безмерно удручало. Друзья, дела, работа, учёба — отошли на задний план. Словно мешающие факторы, не имеющие никакого значения. Только он и о нём, остальное фоном. Но так быть не должно. Растворяясь в другом человеке, есть риск потерять себя как личность. И, кажется, я все больше приближалась к грани.. Для меня его отсутствие стало сродни глубокой яме, в которую можно падать и падать тяжёлым камнем бесконечно долго.
Ответ пришел неожиданно, но заставил сходить с ума ещё больше. В семье Тимура произошло несчастье. Этой печальной новостью меня огорошила Ольга.
-- Сразу видно, что Ветров больше не контролирует Лебедеву. Сорвалась с поводка. Посмотри.., вокруг Игоря как юла, -- то конспекты ему подсунет, то с вопросами насядет. Прямо расцвела вся.
Я нахмурила брови и посмотрела на Алексееву. Обсуждать Даниэль я бы не стала, а вот защитить Тимура стало вдруг болезненно необходимо.
-- Это просто общение. Знаешь, я вот не верю, что Ветров так уж сильно ограничивает ее. Разве, когда у тебя есть парень, не нужно и самой держать себя в некоторых рамках?
-- Ну теперь -то у нее нет парня, все кончено, и результат на лицо.
-- Они расстались?
-- Да нет же!? Ты не знаешь что ли? Кирилла похоронили. Отмучился парень. ...я плохо я его помню, в том году он редко появлялся... И выглядел не очень.
-- Брат Тимура умер? Когда?
-- Блин, ты не в курсе что-ли?! -- удивленно таращится Ольга. -- На той неделе еще, в группе же писали.
Я посмотрела на свой новенький телефон. Старый в Москве "сделал ноги". Возможно на столике где- нибудь в ресторане забыла или украли. Голова была забита совсем другими делами и людьми. Симку пришлось восстанавливать уже по приезду.
-- Я не знала.., -- на автомате произношу я, словно в оправдание. И в голове фейерверком разлетаются мысли.
Я должна была знать, должна была позвонить, поддержать, принести соболезнования, но ничего этого не сделала, лишь сходила с ума.
Ну почему? Почему все так сложилось?
Шумно выдохнув, отправилась к двери кабинета. Как я должна поступить? Чем могу помочь? Должна ли лезть к нему теперь, спустя недели? Окинув взглядом ещё полупустую аудиторию, отметив, что Ольга с кем-то болтает застряв в проходе, нерешительно открыла мессенджер.
"Не представляю, как тебе сейчас тяжело. Узнала буквально минуту назад, прости. Тимур, мы можем увидеться?»
Горькую усмешку на губах сменяет не менее горькая сигарета. Десятая? А может пятнадцатая за день. Голова закинута на край дивана, дым растворяет тëмная аура комнаты, а может еë обладателя. Здесь всегда полумрак. Но при этом всегда шумно. Музыка. С наушниками он не расстается, за столько долгих и одиноких дней они уже приросли к черепу. Потом горячие капли практически обжигают тело, а губы нашëптывают слова, подпевая Скорпионам. На последок кран выкручивается на максимум в другую сторону, чтобы прийти в себя. Если бы вручали награды за пиздецки тяжëлые дни, то Ветрову прислали бы две по почте, с припиской: "Извините, побоялись лично передать.."
***
На перемене ее макушка неожиданно мелькает неподалеку: София останавливается почти что рядом — в пятнадцати шагах, у подоконника. Стоит и болтает с кем то, не замечая ничего вокруг. Подходить не хочется, совершенно: только все испорчу. Поэтому просто смотрю, смотрю, смотрю. Толпа, нескончаемым потоком проходящая мимо, очень кстати — я обязательно сделаю, то что задумал, но не сегодня.