"Ты не должен,— говорила мать, находя его в комнате в постели, часами пялящимся в потолок. — София свободная девушка, у нее есть свои предпочтения, она имеет право любить того, кого выбрала."
Да, черт возьми, да! Конечно! Чуткая, она могла разглядеть его боль, но не могла утешить. Эти слова делали только хуже, заставляли метаться, проклинать и злиться. Тогда.
А сейчас усевшись на стул, девушка делает глоток приготовленного им кофе.
— Это невозможно пить, — кривится Софи, отставляя чашку в сторону.
Да, конечно. На что он рассчитывал? Сводная сестра предпочитает заварной, с сахаром и сливками.
— Смотрю, ты пришла в себя? — едко интересуется парень глубоко затянувшись. Та молчит, вращая в пальцах пачку сигарет, оставленную им на столе.. Им предстоит долгий разговор, но никто не решался начать первым ... У обоих поводов для возмущения достаточно. Вот только друг другу они ничего не должны. К чему глупые упреки? Уважать, поддерживать, соглашаться.. вот их удел. Удел "родственничков". Хуже всего было осуждение в глазах шатена с редкими обесцвеченными прядями, который смотрел на нее сверху вниз, прислонившись бедром к подоконнику. Хорошо, разговору пора случиться.
— К чему этот взгляд? — озвучивает она первое, что приходит в голову. Яд произошедшего с ней сегодня до сих пор травит. Не помог ни теплый душ, ни самовнушение, пусть она и пялилась в свое отражение добрых десять минут.
— Наверно, я просто пытаюсь понять тебя, — честно ответил Алекс. Он не планировал делать больно. Просто взыграл эгоизм. Встретил ее с каким -то деловым козлом и решил, что пора кончать с затянувшимся благородством. А в итоге, находит ее в слезах из-за собственного перепихона с какой-то левой девчонкой. Хочется пояснений. — Что это было?
— Это не имеет к тебе никакого отношения..
— Да блин! — Алекс швырнул бычок через плечо и в злобе хлопнул форточкой от чего стекло едва не треснуло. Этот равнодушный ответ рушил все радужные перспективы. Он надеялся.. Только на что? — Ты просто решила вынести мне мозг!? Задолбать?! Или постой, заняться моим воспитанием? Напомнить, что пай мальчики не водят левых телок домой?
— Нет.— Они частенько спорили или цапались, но такую вот истерику она видела впервые. Растерявшись, она даже не сразу поняла, в чем ее обвиняют. А когда, наконец, дошло, разозлилась. — Перестань думать о глупостях и ковыряться в прошлом. Я все равно не могу его изменить.
— Шикарная отмазка! — закатил глаза Алекс, нервно шагнул к столу и вырвав пачку из рук Софии, снова закурил. — Как у тебя все просто.
Она качнула головой, явно не готовая к такому повороту в словесной перепалке.
— Алекс, это вообще не то, что я хочу с тобой обсуждать.
— Почему ты… Почему ты не хочешь выбрать меня? — Он понимал, что это звучит просто нелепо, космически жалко, но язык молол впереди мозга. Ее ошеломленный взгляд, подействовал отрезвляюще, но внутри бурлило что-то невообразимое. Он уже сказал это, сказал, то, что откидывало его на уровень помойного щенка вымаливавшего кость, от этого пространство между ними раскалилось до предела и что угодно сейчас могло стать толчком к непоправимому.
София опустила взгляд и вздохнула. Слова не шли. Да и как можно ответить на данный вопрос легко ранимому человеку, которого она считала братом. "Почему же он такой несносный тупица?" Легче всего было ответить грубо, уйти из кухни, собрать вещи и рвануть куда глаза глядят. Напроситься в гости к Марине и постараться забыть всю эту хрень. Но с Алексом так нельзя. Он слишком ей дорог, чтобы вновь делать больно. Хотя.. без боли однозначно ничего не решить.
— Ты считаешь, что я должна? — Осторожно спросила она, не поднимая глаз. В них неожиданно скопились слезы, но плакать такая глупость. Пусть ответит. Пусть хотя бы подумает над ответом. Потому что она долгое время ломала голову над его чувствами, даже будучи за тысячи километров.
И в этот раз Алекс не знал, что сказать. Хотелось просто раствориться в сидящей напротив девушке, обнять, наслаждаясь запахом и уютным теплом. Хотелось целую вечность не отпускать и знать, что наступило спокойствие. Что больше не будет места ревности и мукам. Что сердце, наконец успокоится и не будет гулко бухать внутри.
— Прости, — вырвалось само собой. — Прости, что я такой.
Сигарета истлела и напомнила о себе болью ожога. Алекс швырнул окурок в кружку так и не тронутого кофе, и шумно двинув стул, поднялся.
— Подожди! — Она ловит его за руку уже у самой двери. Кожа горячая и под пальцами хорошо ощущаются тугие нити вен. Такие знакомые.