Но убежать от себя невозможно, даже если кардинально изменить окружение и обстановку, порвать старые связи и начать общаться с новыми людьми. Внутренние демоны последуют за вами, куда бы вы не направились, заставят повторять ошибки как в Колесе Сансары. Избавиться от них можно, лишь изменившись самому.
Хочу ли я меняться, вот вопрос.
Лебедева наконец сморгнула виденье, которое преследует ее последние пару минут и разлепила сухие губы.
— Я все равно не понимаю зачем. Как можно вот так предать ее интересы.. Она конкретно дала понять..
Единственное, что вызывает во мне симпатию к Даниэль, — ей хватает трезвости ума мне не верить. Не то, что бы я сильно старался выглядеть искренним, скорее наоборот — преподнес все как шутку, но все же..
Пришлось помедлить, снова смочить горло кофе.
— Я тоже много чего не понимаю в твоей алчности, дорогая Эль, но сути это не меняет.
— Знаешь, обижаться следует мне. Ты вздумал до смерти меня изводить и контролировать, или жизнь мою за меня прожить?! — Серые глаза смотрели с уверенностью, без сомнения, с желанием показать, чтобы ее прекратили недооценивать. Именно я прекратил.
— Семейный уют — вещь специфическая.
— Ну конечно!
— Ты слишком много задолжала мне, чтобы теперь спорить и искать причины, — отрезал я и кажется крепко сомкнул веки. Все во мне, даже мимика выдавали неприятие. Даниэль ужалено вздрогнула и повела плечами. Во рту у нее стало горько, а живот стянуло в спазме. Она, наверное, хотела сейчас что-то сказать, но совершенно не знала что..
Я просто возвращаю ей сотовый. Кладу на столик между нами и улыбнувшись добавляю:
— Tempus breve est. (Время не терпит. лат.)
Через пару минут в коридоре хлопнула дверь — Даня отправилась обдумывать и выполнять мое поручение.
*****
Алекс мой брат. Веришь? Слова танцевали на кончике языка, но я никак не решалась произнести их вслух. Меня уже не раз подмывало сделать это, но я слишком хорошо понимала, что это ни к чему не приведет. Ну, скажу я, и что потом? Как она на меня посмотрит?
— Давай сначала ему позвоним, — бросаю последний аргумент.
— Нет. Мы должны пойти и точка!
Если честно, я не совсем понимала, какого черта она так уговаривала меня идти навещать Алекса.
— Когда это началось вообще?
— Что?
— В какой момент ты втрескалась в него?
-- Хорошо. Я тебе расскажу. — Алексеева бросила на стол рюкзак и осмотрелась в поиске чужих ушей. — Еще год назад я считала себя выше всех этих розовых соплей и не понимала Сашку, который ходил черный, как грозовая туча, после ссор с Мариной. А в сентябре Алекс впервые попал в нашу тусовку. Было очень много алкоголя, мы играли в твистер и танцевали, а под утро, как водится, все перебрались на кухню и завели разговоры за жизнь.
— За жизнь? — с сомнением покосилась на нее я.
— Ну да. Я почувствовала в нем родственную душу, когда ребята стали обсуждать отношения, а он сказал, дословно, что «отношения — херня» и «нафиг надо так в мозг *баться». Помнится, я единственная тогда его поддержала, а потом мы стали обсуждать какой-то идиотский фильм. А потом что-то еще. В какой-то момент мы остались вдвоем на кухне. Болтали, допивая одну на двоих банку пива. Он много шутил, а я смеялась, как дура. Пыталась курить и кашляла до слез, а он ржал надо мной.
— Тебе понравилось, что он над тобой ржал?...
— А, да! Наверное, когда он накинул мне на плечи свою толстовку. Кажется, я замерзла, стоя у распахнутого окна, а он это заметил. Его внимание приятно удивило...
— Точно! — перебиваю я. Как-то все пересказанное ею туманно и расплывчато. — Влюбилась в ямочки на щеках.
— Ты тоже заметила? Неплохо, подруга. —Ткнула подруга в мою сторону пальцем, словно хотела проколоть. — Сто баллов.
Я не убила Ольгу только потому, что полное отсутствие такта она с лихвой компенсировала всепоглощающей любовью к моему братцу. Да и было что-то милое в ее привычке говорить все, что в голову придет. Хотя все равно чутка подбешивало.
— Привет, привет, — нарочито воодушевленный голос заставил нас вздрогнуть. — Вы тут так мило воркуете, ничего, если я присоединюсь? — спросил каланча, плюхаясь на соседний с Ольгой стул.
— Ты уже это сделал, — проворчала та, недовольно глядя на визитера.
— Лицо попроще сделай, мелочь, — посоветовал Слуцкий приятель Ветрова, отхлебнув из банки с колой. — Что расскажете?
Перевел красноречивый взгляд на меня и я замерла в ступоре, пока не нашла в себе силы переглянуться с Алексеевой. Та округлила глаза пытаясь передать немой вопрос: «Что ему надо?»