— Нет. Но они не знают мою… — Маргерит прокашлялась. — Не знали… Ты что-то хотела, Тесса?
Да! Поговорить с кем-нибудь, кто знал и любил Хэлен, и прочувствовать сердцем то, что уже понял разум. Исполнить обещание, которое я дала твоей дочери, даже не зная, что, собственно, обещаю.
— Я хотела узнать, где близнецы.
— У меня.
— А вы где?
— У них в доме.
«Поклянись мне!»
— Я сейчас приеду.
«Обещай, Тесса!»
— Я собиралась забрать их к себе.
Я поднялась.
— Маргерит, дождитесь меня, никуда не уезжайте.
— Дом осадили журналисты.
— Пожалуйста! Ради Хэлен!
— Что ты собираешься делать?
— Еду к вам.
— Может, на сегодня хватит трагедий, Тесса?
— Маргерит, я не шучу.
— Я найму няню, за ними присмотрят. Мне ничего не придется делать самой.
— Даже если у вас будет армия нянек, побудьте пока там.
— Тесса, это мои внуки. Я вправе увезти их куда хочу.
— А я их опекунша. И вы останетесь там, где вы сейчас.
Решительный тон не придал мне сил. Я бросила трубку и осела на пол. Хэлен погибла. Нейл погиб. Близнецы остались со мной.
Звонить Бену мне не пришлось — он позвонил сам. Это был первый из многочисленных звонков, которые донимали меня в ту ночь и в последующие дни. Но все-таки первым оказался Бен. Как же иначе. Смерть заставила забыть о дурацких краденых поцелуях. О спорах и ссорах. Смерть все оттеснила на второй план.
— Где ты? Мне приехать? — спросил Бен, не поздоровавшись и не назвав себя.
— В такси, еду домой к Хэлен. С близнецами сейчас Маргерит, а я знаю, что Хэлен этого не хотела.
— Заберешь их себе?
— Да нет же, господи. Просто буду заменять Хэлен.
Заменять Хэлен. Я содрогнулась.
— Тесса, ты держишься?
— Поверить не могу… А ты как узнал?
— Знакомый позвонил, он знал, что я с ними дружу.
— А мне — какой-то журналист. — Я вдруг вспомнила странный звонок.
— Унюхали жареное, — процедил Бен. — Нейл лыка не вязал, не пойму, как Хэлен пустила его за руль.
— А она и не пустила, — печально сообщила я. — Но и ей не следовало садиться за руль среди ночи. — Меня затошнило при воспоминании, как Хэлен уснула на диване, умолкнув на полуслове. Ей бы лежать дома под одеялом, планировать развод, а не раскатывать со своим гребаным мужем. Бессмысленный поступок. — Что ей вообще понадобилось в Бристоле?..
Наш разговор с Беном ходил кругами, пока такси не затормозило возле кремового особняка. Маргерит не обманула: его осадили представители прессы.
— Я уже на месте, Бен, сейчас выхожу.
— Удачи тебе, зайка. Если понадобится поддержка, ты знаешь, где меня искать.
Я поблагодарила его, расплатилась и вышла из машины. Пробившись к калитке, нажала кнопку звонка. Я знала код, но воспользоваться им не посмела — опасалась, что кто-нибудь подсмотрит, какие кнопки я нажимаю. Вспышки и щелканье затворов быстро прекратились, как только во мне распознали второстепенную персону. Я не понимала, чего ждут здесь эти люди. Видимо, день выдался бедным на сенсации.
Перед тем как впустить, Маргерит промариновала меня за калиткой целых две минуты. Сколько ее знаю, Маргерит не упускала случая насолить любому, когда могла выбирать, какой ей быть — доброй или вредной. Злоба у нее в крови, она просто не умеет быть другой. По-моему, она даже не сознает, что творит. Стоя на крыльце и ожидая, когда мне откроют, я сжимала и разжимала кулаки, как боксер перед боем. Я знала, что у меня есть козырь, но не подозревала, что за краткие полчаса Маргерит успела нанести первый удар.
Незнакомая растрепанная женщина отперла дверь и провела меня в гостиную, ту самую — с пухлыми кремовыми диванами. Именно здесь обкуренный Нейл, подняв одного из близнецов высоко над головой, дышал на него перегаром и тряс под музыку. Здесь я сидела, уложив Хэлен спать, и мелкими глотками пила виски из большого стакана. Здесь же я вляпалась в чужую трагедию, из которой увидела всего один эпизод. Собиралась ли Хэлен расстаться с Нейлом? Или ей пришлось мириться с ним и тащиться в Бристоль?
Маргерит сидела неподвижно, как каменная. Выглядела она, как всегда, безупречно, но я обратила внимание на пустой стакан из-под виски и быстро бьющуюся жилку на шее. Мне хотелось обнять ее, но она не выносит нежностей, к тому же у нас не те отношения. Я неловко стояла перед ней.
— Примите мои соболезнования, Маргерит.
— Благодарю.
Требовалось добавить еще что-нибудь, но я растеряла все слова. Маргерит неодобрительно смотрела на меня. Мельком взглянув на собственное отражение в большом зеркале над камином, в позолоченной раме, я ужаснулась. Одевалась я давным-давно, в панике собираясь в больницу и не зная, застану ли Кору в живых.