— Это я-то? А у тебя смешные ресницы. Мальчишкам ни к чему такие длинные, это нечестно.
Этот разговор продолжался еще час. Колено к колену. Нос к носу. Пальцы к пальцам. Комплименты, лесть, шутки, нежности. Не понимаю, как мы не начали срывать друг с друга одежду. Удержались. Есть чем гордиться.
Бен был прав: сдерживать ликование оказалось непросто. Мы доставили себе удовольствие — держались за руки, пока не открылись двери лифта, а потом, как любая незаконная пара, разжали пальцы и напустили на себя невинный вид. Пешком мы дошли до Слоун-сквер, без умолку болтая о нашем воображаемом будущем: где поселимся, как поженимся, что скажут мои родители, что подумает его полоумная мать, что скажут Клаудиа и Эл, и время пролетело как одна наносекунда. Я пропустила три автобуса на Кингс-роуд — не могла расстаться с ним. Наконец я села в автобус, и Бен вошел за мной. Как трогательно. Я сияла от счастья. На полпути к нашей остановке зазвонил его мобильник. Саша. От досады я была готова целиком проглотить автобус.
— Привет, Саша.
— Мне очень жаль, дорогой, но сегодня меня посылают в Дюссельдорф. Знаю, я обещала вернуться пораньше…
— Не страшно.
— Спасибо, солнце. Ах да! Позвони Тессе. Ей не помешает.
Я скривилась. Бен пожал плечами.
— Ладно, детка.
Детка… Эта «детка» мне не понравилась.
— До завтра.
Бен сунул телефон в карман и посмотрел на меня.
— Тошно, — простонала я.
— Ничего, это временные трудности. Когда она обо всем узнает, станет легче.
Какие там трудности! Откровенное предательство.
— Лучше поищем плюсы: сегодня я опять смогу прийти.
— Сегодня не получится. Мне надо вернуться в дом Хэлен.
— Обязательно?
Вообще-то нет, но придется, иначе мы не удержимся. Мы уже все перетрогали — лицо, ноги, щеки, руки. Что дальше? Мне вовсе не хотелось, чтобы трудности переросли в непреодолимые препятствия.
— Созвонимся. — Я приготовилась выходить из автобуса.
Бен схватил меня за руку:
— Не уходи! Давай попозже вместе съездим в больницу?
Я перевела взгляд на его сильные пальцы, обхватившие мое тонкое предплечье. Даже через ткань я чувствовала шершавую ладонь, бугорки пониже обручального кольца. Оно царапало мою нежную кожу.
— Мне пора. Я не была в больнице с тех пор, как мы с Билли рассорились. А я так хочу увидеть Кору.
— Ты же говорила, вы помирились.
Так и есть. После того краткого разговора мы обменивались сердечными СМСками, но это еще не значило, что извиняться перед Билли не придется. Мы обе понимали, что смерть Хэлен важнее ссор, но я не считала, что она оправдывает мою выходку.
— Нет, Бен, — решительно отказалась я. — Пусти, мне пора.
Я нажала кнопку остановки и услышала сигнал в кабине водителя.
— А можно мне с тобой?
Зачем — стеснять Кору и Билли?
— Нет. — Я поцеловала его в кончик носа и вышла.
— Эй, а я-то куда еду? — крикнул он вслед.
— Не на работу, часом?
— Ч-черт, работа… из головы вылетело.
Двери закрылись. Грезы наяву — страшная штука. Как я могла забыть об этом?
С Кингс-роуд я свернула на Фулхэм-роуд. Меня раздирали неистовая радость и уныние. Приближаясь к больнице, я невольно замедлила шаг: здесь не носятся вприпрыжку. Я поднялась в лифте, нажала кнопку селектора на дверях отделения, приготовилась произнести отрепетированную речь, но меня сразу впустили. Дежурная за стойкой с улыбкой указала на дверь палаты. При виде Коры, лежащей на обычной постели, а не в окружении реанимационной аппаратуры, я испытала такое облегчение, что на миг забыла о смерти Хэлен и с радостным воплем кинулась к крестнице. Билли встала, дождалась, пока мы с Корой поздороваемся, а потом раскрыла объятия.
— Какая гостья! Фран говорила, что ты присматриваешь за близнецами, — это правда? Ты привезла их сюда? Ты в порядке?
— Я пришла извиниться, — пробормотала я, уткнувшись ей в плечо. — Лично, не по телефону.
Билли заглянула мне в глаза и обернулась к Коре:
— А если мы с Тессой принесем тебе чего-нибудь вкусненького?
— Хотите поговорить о том, что детям не положено слушать, — так и скажи! — заявила наша мудрая девочка.
— Неправда, — возразила Билли. — Ну, вообще-то правда, но одно другому не мешает.
— Можете остаться, я все равно не слышу.
— Что? — встрепенулась я.
— Да слышит она, просто…
— У меня андроиды, — важно объяснила Кора.
Билли с трудом сдержала улыбку и пояснила:
— У Коры что-то с аденоидами, и слух ухудшился.
— Последствия пневмонии?
— Нет, выяснилось при дополнительных обследованиях. Теперь ясно, почему она витает в облаках. Однако слух у нее избирательный.
Кора протестующе открыла рот.
— Пончиков хочешь? — перехватила инициативу Билли.
Моя крестница радостно закивала.
— Отлично. К пяти вернемся.