— Боже милостивый, кто это? — ахнул Роман, мигом пришедший мне на помощь.
— Мой крестник.
— Каспар? Не может быть!
Да-да, наш швейцар знает поименно всех моих крестников. В то время я считала, что в этом нет ничего особенного.
— Сегодня ему стукнуло шестнадцать.
— Ничего, на пользу пойдет. Верно? — Роман ободряюще закивал. Но успокоить меня не сумел.
Роман помог мне дотащить Каспара до спальни и ушел. Я сама раздела крестника и уложила его на свою кровать, застелив ее старым полотенцем. Перепачканного Каспара снова затошнило. Я привела его в порядок, стерла блевотину с губ и по возможности с остальных частей тела, убедилась, что ноздри ничем не забиты, завернула в чистую махровую простыню. Затем уложила в позу плода и застыла в ожидании следующего приступа рвоты, боясь, как бы он не захлебнулся или не подавился языком. Я не спала всю ночь. К рассвету я чувствовала себя так, будто родила сразу подростка.
5. Дрожь и трепет
Сквозь сон до меня не сразу дошло, что в дверь стучат. Затем зазвонил мобильный. Потом — домашний телефон. Я уронила руку с дивана, на котором прикорнула на часок, когда Каспара наконец перестало рвать, и пошарила по полу. Телефон должен быть где-то рядом. Помнится, я еще звонила в справочную медицинскую службу: замотанный в одеяла Каспар был таким холодным, что я заподозрила у него переохлаждение и перепугалась.
— Открой дверь, это я.
— Э-э-э…
— Я принесла горячий кофе.
Я разлепила глаз и уставилась на телефон.
— Клаудиа?
— Кто же еще?
— А мне-то откуда знать. Может, ты мне снишься.
— Нет, стою у тебя за дверью. Скоро двенадцать, просыпайся.
Я поплелась к двери.
— Бог ты мой, — покачала головой Клаудиа, протягивая мне стакан с кофе. — Ты что, недавно вернулась?
На мне по-прежнему был нарядный, но перепачканный топик. Выглядела я, понятно, как чучело.
— Длинная выдалась ночь?
Я глотнула сладкого кофе с молоком и чуть не расплакалась от благодарности, потом кивнула и сделала еще глоток. Клаудиа прошла вслед за мной к барной стойке.
— Хм… — Она окинула взглядом сброшенную одежду, которой был усеян весь пол в зоне гостиной. Подцепила двумя пальцами джинсы, отодвинула с дороги поношенный «конверс». — Или ты закадрила рокера, или твои кавалеры молодеют с каждым днем.
С неприличной поспешностью я приставила палец к губам.
— Он что, еще здесь?! Или удрал полуголым? — продолжала Клаудиа, ничуть не оскорбившись.
Дар речи я еще не обрела, поэтому только ткнула пальцем в сторону книжного шкафа. Клаудиа глянула за него: разбросав руки, запутавшись в полотенцах, простынях и одеялах, на кровати вытянулся Каспар. Паршивец выглядел как ангелочек, а я — как кусок дерьма. Мне настоятельно требовалась двойная доза кофеина и приличный макияж, чтобы прочитать Каспару нотацию, которую он запомнит на всю жизнь (и кстати, я тоже). Клаудиа с ужасом вытаращилась на меня.
— Знаю, знаю, — кивнула я. — Всю ночь с ним провозилась. Кошмар. Вымоталась, тонус на нуле.
Клаудиа зажала уши:
— Прекрати, Тесса, ничего не желаю слышать!
— Ты о чем?
— Ему же пятнадцать! Ты рехнулась?
— Со вчерашнего дня — шестнадцать.
— Невелика разница, Тесса.
— Понимаю. Но это значит, что его могут привлечь к ответственности за антиобщественное поведение.
— За антиобщественное?..
— Вчера он надрался до полной отключки. Пугать Фран не хотелось, вот я и привезла его сюда.
— А-а.
— А ты что подумала? — Внезапно до меня дошел смысл ее вопросов. Стало так гадостно, будто пожевала слоновьего навоза. — Клаудиа!
— Он голый.
— Да я ему в матери гожусь. Я ему почти мать. Мерзко это. Ты чудовище.
Клаудиа вдруг расхохоталась.
— Грязное у тебя воображение. Извращенка в платьях от Лоры Эшли, — пригвоздила я. — Как ты могла?
— Платья от Лоры Эшли я не ношу.
— Еще и врешь.
— Ну ладно, ношу, но только летом.
На этот раз мы засмеялись вместе.
— Как тебе в голову могло прийти, что я спала с Каспаром? За кого ты меня принимаешь?
— Прости, Тесса, гормоны виноваты. Я от них сама не своя.
Гормоны — козырь Клаудии. На них она сваливает все: раздражение, страх, скуку, ревность, которые без причины выплескивает на друзей. После таких слов сердиться на нее совершенно невозможно.
— Извини, не знала, что ты начала новый курс.
— Угу, только что отвезла мочу на анализ в Листер — в воскресенье проще, есть где припарковаться. А потом решила заскочить к тебе. И вот я здесь. Прости, что без звонка.