— Никому не интересны — кроме матерей, — не уступала я.
— За это никто не поручится, Тесса.
Все ясно.
Маргерит продолжала:
— Что, если после рождения ребенка ты обнаружишь, что тебе не досталось генов мученицы, без которых не вырастить ребенка? Да еще в тот момент, когда у тебя наконец появилась возможность оправдать собственное воспитание и добиться хоть чего-нибудь? Мы что, лемминги? И у нас нет другого выхода, кроме как подчиняться программе? Разве нам не позволено быть личностями? Это же абсурд.
Маргерит была права в одном: я действительно перехожу в спорах на личности. Лучше бы я этого не делала — может, тогда спорить было бы интереснее. А Маргерит, вместо того чтобы оправдывать свое провальное материнство, следовало бы просто извиниться. Думаю, этого хватило бы. О большем Хэлен и не мечтает.
— Великие женщины и материнство несовместимы, — провозгласила Маргерит.
Значит, вот какое оправдание ты себе нашла, мысленно подытожила я. Но я не настолько смела, как кажется, потому прикусила язык.
— Нам обеим известно, что вариантов у Хэлен было не бог весть сколько. Что ей еще оставалось?
На самом деле потенциалу твоей дочери можно позавидовать. Ей не хватило только мудрого руководства.
— Вот оно что, — заметила я.
— Ты о чем?
— Все матери моих подруг, у которых есть дети, говорили мне, что любят внуков, как родных детей, если не сильнее. — Я выдержала паузу. — Видимо, все взаимосвязано.
— В глубине души ты согласна со мной, Тесса, даже если не признаешься в этом, — я точно знаю, иначе ты уже давно была бы замужем. Или ты из тех отчаявшихся, которые готовы до посинения ждать, когда кто-нибудь позаботится о них?
Она думала, что загнала меня в угол, но напрасно.
— Скорее, найти того, кто будет отвечать заботой на заботу.
— Господи, Тесса, если тебе не хватает хлопот, купи цветок в горшке. Только не поддавайся стадному инстинкту. Ты об этом пожалеешь.
Маргерит отошла, а я осталась таращиться в поросшую мхом каменную стену. Мать Хэлен уже давно присоединилась к собравшимся, а я все изучала нежное зеленоватое растеньице. Я прекрасно понимала ее мотивы, но иногда забывала, насколько опасен в споре умный противник. Последним завуалированным комплиментом она завершила раунд. Теперь я уже не сомневалась, что мне срочно необходимо выпить.
К нашему приезду цокольный этаж особняка Хэлен и Нейла превратился в подобие гастронома Карлуччо: столы, ломящиеся от жареных на гриле овощей, пармской ветчины и целого моря вина «Гави ди Гави». Я прямо-таки приросла к фуршетному столу, где меня и нашел второй крестный, Дэвид, с пятном засохшей отрыжки на пиджаке и пластмассовым паровозиком в кармане.
— Тесса, если не ошибаюсь? — спросил он.
Рот у меня был набит, поэтому я кивнула.
— Как вы познакомились с Хэлен и Нейлом? — продолжал он, не переставая метать еду в рот.
Я судорожно сглотнула, торопясь прояснить все сразу.
— Хэлен — моя подруга, мы знакомы с восемнадцати лет.
— А Нейл?
— С ним я познакомилась только после их помолвки.
— Краткая была помолвка, верно?
И не говори. Всего-то четыре месяца.
— А чего откладывать, если все сразу ясно.
Дэвид пожал плечами.
— Значит, вы с Хэлен учились вместе?
— Нет, мы встретились во Вьетнаме.
— Во Вьетнаме? А я думал, Хэлен наполовину китаянка.
— Так и есть. По Вьетнаму все мы путешествовали. С рюкзаками.
— И Хэлен тоже?
— Только не с рюкзаком. Но и не с чемоданом от Луи Вюттона.
Даже это его не убедило. Знали бы эти люди, какой была Хэлен. И какая она на самом деле под всем этим фальшивым лоском.
— Не верьте кухонной технике «Гаггенау» и туфлям от Маноло. На самом деле Хэлен бунтарка по натуре.
Но, поскольку Хэлен старательно удерживалась в образе Бри, Дэвид мне не поверил. Почему-то мне захотелось, чтобы он знал Хэлен так же хорошо, как я.
— Когда я впервые увидела Хэлен, она лежала в гамаке и покатывалась со смеху, потому что никак не могла выбраться. Конечно, без лизергиновой кислоты не обошлось. — Заметив, что Дэвид улыбнулся, я продолжала: — Все мы сразу втрескались в Хэлен по уши и дальше путешествовали вчетвером — любовались закатами и пробовали местную продукцию.
— Вы хотите сказать, которая продается из-под полы?
— Этого я не говорила.
— Звучит заманчиво.