— Таня-а… Бог ты мо-ой! — прошептала потрясенная Изольда. — Неужели это — твое?! С ума сойти! Такие хоромы! Это ж какие миллионы сюда вбухали! Как графиня какая жить будешь!
— Ты лучше спроси, почему мне… вернее, нам со Славой это дают, — нахмурилась Татьяна. — Конечно, мое тут тоже есть… Машина, Алексей, Ванечка… Вообще Аркадий с Феликсом многое бы, наверно, потеряли, если бы мы языки развязали, а?
Изольда обняла Татьяну, зашептала в самое ухо:
— Молчи, глупая! Старого не воротишь, мертвых не вернешь. Пусть земля им будет пухом!.. Я вон тоже все потеряла, что теперь вспоминать. О будущем надо подумать. Кричи не кричи, никто не услышит, да и слушать не будут. Жизнь другая, люди другие… А за такой дворец и помолчать можно, ты раз в десять больше получила. И Вячеслава Егоровича они отпустили, и Игоря. Молчи, Таня, молчи! Муж у тебя будет, ребенок. Наладится все. Сама же говорила, что беременная. Тягунов рад до смерти, я же вижу. Он тебе и так уже муж, распишетесь, обживетесь. Мне-то что делать, не знаю.
— Жить в моей квартире будешь, а хочешь, тут живи, места хватит, — решила Татьяна. Она высвободилась из объятий Изольды, еще раз оглядела спальню, в которой они стояли, схватила вдруг себя за голову, простонала: — Господи-и, не помнить бы ничего-о… Забыть бы все, что раньше было-о, не знать! Как бы просто все было! Дом этот, Слава, беременность… Новая жизнь… Да как забудешь, как откажешься от прошлого?! Как Ванечку с Алексеем забудешь?! И что бы они обо мне сейчас подумали, а, Лиза? Ну что ты молчишь? Я же предала их, даже года не выдержала!..
— Успокойся, Таня, ну что ты, в самом деле? — Изольда снова обняла Татьяну, гладила ее по плечам, ласково терлась щекой. — Живым о жизни надо думать, как иначе? Приходится за что-то платить, куда денешься? Все платят.
— Да цена-то какая, Лиза! Почему же так дорого? Безумие какое-то! Господи, почему?!
Женщины стояли, по-прежнему обнявшись, всхлипывали. Обе хорошо понимали, что мучают себя этими вопросами, может, и зря, выход же есть — отказаться от всего. Жить скромно, как большинство людей, умерить свои потребности и желания. У обычных людей и проблем меньше. И они, Татьяна с Изольдой, раз уж их жизнь свела, жили бы вместе, работу рано или поздно нашли бы, может, и личная жизнь со временем устроилась бы. Но как теперь быть с Тягуновым, с ребенком, которого она, Татьяна, носит под сердцем, со справедливостью, наконец: должны ведь эти мерзавцы вернуть ей утерянное! Да и Лиза — ей что, в гроб ложиться, руки на себя накладывать? Ни кола, ни двора, одна сумка с барахлом!
— Милые дамы, мы вас ждем! — донесся снизу голос Аркадия, и женщины, наскоро приведя себя в порядок, спустились на первый этаж с вполне нормальными, даже улыбчивыми лицами.
В пустом и оттого кажущемся огромным зале мужчины уже организовали импровизированный стол — на картонных коробках, на разостланной серой бумаге стояли открытые бутылки шампанского, лежали желтые ядра апельсинов, конфеты. Кошка терлась о ноги Феликса, громко мурлыкала, требуя к себе внимания. Феликс бросил ей кусок колбасы.
Аркадий разлил шампанское по пластмассовым стаканчикам, два протянул Татьяне с Изольдой.
— Ну, с новосельем, Татьяна Николаевна! И вас, разумеется, поздравляем, Вячеслав Егорович. Знаем, конечно, что ваши отношения еще не оформлены, но это дело времени, я так понимаю. Если два человека решили связать свою судьбу, преграды им нипочем. Надеемся, что со временем мы отпразднуем здесь новоселье по-настоящему, а заодно и свадьбу сыграем, а? Жизнь продолжается. И, думаю, она у вас будет на приличном уровне. Вы сделали правильный выбор. Да! И с хорошими соседями вас!
Прокурор, на которого все обратили улыбчивые взгляды, добавил:
— Я рад. Обращайтесь, дорогие соседи. Гвоздь там понадобится, молоток… Милости прошу. Я и сам когда-то слесарил, на кране в порту работал, не забыл, как молоток в руках держать.
— Ну, с молотками найдется кому управляться, — хмыкнул Аркадий. — Если от вас, Александр Николаевич, и потребуется какая помощь, то, думаю, по другому поводу. Надеюсь, не откажете своим новым соседям и по юридической части? Друзьям, так сказать.
— Друзьям не отказывают, — кивнул прокурор, и все после этих его слов охотно выпили.
— Мне кажется, для вас еще одна новость тоже приятной будет, — сказал Аркадий, отправляя в рот дольку апельсина. — Содержать такой дом, полагаю, машина у вас будет, да и вообще жить прилично на одну зарплату Вячеслава Егоровича станет сложно. Работать нужно, так?