— Эрнест, послушай… — графиня прикоснулась рукой к руке герцога, желая привлечь внимание к своим словам, и он немедленно захватил ее пальчики в плен, как самую долгожданную добычу. Эвелина на обратила внимания на его действия, она говорила то, что рвалось из сердца: — Они любят друг друга, понимаешь? Не мешай им, прошу тебя, не разрушай их любовь! До Бала всего три дня, и если вокруг их пары засияет Лунный Цветок, они поженятся, несмотря на всю разницу в положении. Древнюю традицию — не разлучать пары, соединенные сиянием трех Лун, — не посмеет нарушить даже король!
— Именно, Велли, — весело сказал герцог, нежно целуя ее руку, — в том-то и дело, что действовать нужно как можно быстрее! Нельзя позволить принцу танцевать Лунный Вальс с Кэтрин Брайтон, последствия могут быть непоправимы, понимаешь?
— Не понимаю! — графиня Роддерик резко освободила руку из нежного плена и сердитым взглядом ответила на обиженный взгляд герцога. — Почему ты так против их брака? В чем причина, объясни, Эрнест!
— Видишь ли, Эвелина, — насупившийся герцог говорил нехотя, словно раздумывая, стоит ли вообще что-то объяснять, — принц Дэниэль с рождения помолвлен с Александриной, наследной принцессой Дарнии. Об этой помолвке знают все в стране и меня удивляет, что ты о ней забыла.
— Эрнест, принцесса Александрина старше Дэниэля на семь лет! Всем известно, что она хранит верность не жениху, а фавориту — первому министру Дарнии! И ты считаешь, что брак с Александриной сделает Дэниэля счастливым? — Эвелина чувствовала, что эмоции переполняют ее, и изо всех сил старалась сдержаться, не наговорить лишнего.
Эрнест, уязвленный выпадом графини, смотрел на девушку холодно и строго, точно также, как на своих проштрафившихся подчиненных, но все же смягчился и попытался лучше объяснить ситуацию.
— Эвелина, и принцы, и принцессы — лица, прежде всего, официальные, не свободные в своем выборе. Они обязаны жертвовать своими интересами и привязанностями ради интересов своего народа.
Когда родился Дэниэль, не было более подходящей невесты для него, чем принцесса Александрина. Их брак объединит два дружественных государства, сделав каждое из них сильнее. Поверь мне, это объединение имеет столь важное значение для нас, что на разницу в возрасте и увлечения Александрины вполне можно закрыть глаза.
Да, — герцог оживился, улыбка озарила его лицо, — вот оно, удачное решение проблемы! Кэтрин станет признанной фавориткой Дэниэля после его брака! Если Александрине разрешат встречи с ее возлюбленным Эвальдом, думаю, она не будет возражать против встреч принца и леди Брайтон.
Герцог торжествующе взглянул на Эвелину, а она, охваченная негодованием, совсем забыла о сдержанности:
— Как Вы могли, — возмущенно начала графиня, — как Вы могли, герцог Берштейн, даже в мыслях допустить такую подлость? Предложить юной неискушенной девушке роль придворной фаворитки?!
— Велли, — Эрнест понял, что немного перегнул и принялся исправлять ситуацию, — пойми, принц Дэниэль все равно не сможет жениться по собственному выбору, он обязан действовать в интересах короны.
— Ах, не сможет?! — Эвелина сердито смотрела на собеседника, ее глаза сверкали, щеки разгорелись. Эрнест невольно залюбовался девушкой, почти забыв о чем они говорили, но категоричное требование графини резко оборвало его мечтания: — Герцог Берштейн, я прошу Вас не мешать этой паре и дать им возможность танцевать Лунный Вальс!
— Нет, Велли, — Эрнест ответил сухо и четко, обрывая последующие просьбы, — они не получат такую возможность. Более того, я сделаю все, чтобы они не встретились ни в ближайшие три дня, ни на самом Балу. Необходимо исключить любую случайность, которая поможет принцу найти Кэтрин и пргласить на Лунный Вальс.
Эвелина смотрела на герцога почти с ужасом. Она не узнавала своего недавнего веселого кавалера, его сменил жесткий неприступный первый министр, равнодушный к любым чувствам, если они не приносят пользы делу.
— Скажи мне, Эрнест, — тихо спросила девушка, — а если тебе, в интересах государства, прикажут жениться на совершенно чужой для тебя девушке? Что ты сделаешь тогда?
Герцог Берштейн чуть смутился, но тут же вернул себе невозмутимое выражение лица и, также сухо, как прежде, ответил:
— Сейчас речь не обо мне, Велли, поэтому твой вопрос неуместен.
— Ах, неуместен?! — Эвелина опять начала закипать, возмущенная тем, как ловко собеседник уклонился от ответа. — Тогда вот что я Вам скажу, герцог Берштейн! Я, графиня Роддерик, первая фрейлина в свите королевы, сделаю все, чтобы Дэниэль и Кэти танцевали Лунный Вальс и были счастливы вместе! Так что меняйте свои планы, господин первый министр, политически выгодного брака не будет!